Венеровскій.

Да вдь это вы только сдлаете, ежели я буду говорить?

Любочка.

Нтъ, просто сдлаю. Я ужъ разсердилась.

Венеровскій.

И вы полюбите меня такимъ образомъ?

Любочка.

Коли вы будете милый — полюблю. Я никого еще не любила, только одного немножко. Да это не считается.

Венеровскій

(улыбается, беретъ ее за руку и въ нершителъности поцловать ли?).

Да, и такъ пожить... но.... для этаго нужно: первое — средства, второе — забыть принципы...

Любочка.

Не говорите глупыя слова! (Подноситъ ему руку къ губамъ и жметъ его за лицо).Это все пустяки!

Венеровскій.

Миленькая... (Хочетъ обнять).

Любочка.

Не говорите: миленькая, это такъ нехорошо, противно... такое слово глупое...

Венеровскій.

Отчего же вамъ непріятно? ну — прелестненькая....

Любочка.

Не умю растолковать.... не хорошо, неловко. Миленькая!.. Гадко отчего-то. Вы не умете ласкать. (Улыбается). Ну, да я васъ выучу. Неловко какъ-то, я не умю сказать.

Венеровскій.

О, какъ обворожительна! Вотъ эстетическое наслажденіе!... Что я вру.... вотъ глупо.... ну да.... Такъ я вамъ нравлюсь, Любинька?

Любочка.

Да. Только отчего вы ходите, точно у васъ ноги больныя?

Венеровскій.

Что я глупости говорю! (Встаетъ.)Нтъ, Любовь Ивановна, надо на жизнь смотрть серьезне. Пройдемтесь по саду...

Любочка.

Пойдемте. (Уходятъ и встрчаются съ Беклешовымъ).

Беклешовъ (тихо Венеровскому).

Ну, братъ, готово. Двицу Дудкину такъ натравилъ на студента, что не растащишь.

ЯВЛЕНІЕ 5.

Входятъ Марья Васильевна и Иванъ Михайловичъ.

Иванъ Михайловичъ (Беклешову).

Я радъ, что Анатолій Дмитріевичъ вамъ поручилъ переговорить о денежныхъ длахъ. Я передамъ вамъ, а вы передайте ему. Я очень понимаю Анатолія Дмитріевича. Онъ такъ высоко благороденъ, такъ деликатенъ, что...

Беклешовъ.

Безъ сомннія. Я вамъ скажу, я практическій человкъ, но понимаю въ этомъ отношеніи отвращеніе Венеровскаго отъ этаго разговора. Вдь всегда найдутся добрые люди, перетолковывающіе все навыворотъ....

Иванъ Михайловичъ.

Ну да, ну да. Мы сейчасъ можемъ этимъ заняться. А то прідутъ гости. Вотъ извольте видть...[284] Любино состояніе — состояніе матери...

Марья Васильевна.

Надюсь, Jean, что ты ничего не ршилъ безъ меня. J’esp`ere, Jean, que vous ne d'eciderez rien sans moi. Я мать и состояніе мое.

Иванъ Михайловичъ (удивленно).

Что ты? Что ты, Марья Васильевна? (Тихо).Что ты, нездорова? Вдь мы ужъ, кажется, переговорили съ тобой.

Марья Васильевна (вдругъ сердито).

Кажется, я мать, и прежде, чмъ ршать дло съ посторонними, нужно, чтобъ они со мной говорили. И такъ говорятъ, что меня никто въ грошъ не ставитъ. Почитаютъ меньше чулка. Состояніе мое, и я ничего не дамъ, пока не захочу. Захочу, такъ дамъ. Кажется, прежде меня надо спросить. И приличія того требуютъ. Хоть у нихъ спроси. Rien que les convenances l’exigent, — demandez `a monsieur.

Иванъ Михайловичъ.

Вотъ не ожидалъ! Да что съ тобой? Опомнись, приди въ себя. Подумай, что ты говоришь при чужихъ людяхъ.

Марья Васильевна.

Ты не знаешь, можетъ быть, что говоришь, а я очень знаю. Вс говорятъ, что женихъ человкъ неизвстный.

Иванъ Михайловичъ.

Неизвстный человкъ! Пожалуйста, не говори глупостей!

Беклешовъ.

Все это довольно странно, ежели не сказать больше.

Марья Васильевна.

Нтъ, довольно я терпла. Вс говорятъ, что я послднее лицо въ дом. Я всю сватьбу разстрою!

Иванъ Михайловичъ.

Да что ты? Отчего? Что теб надо?

Марья Васильевна.

А то, что я его не знаю. Я ничего дурнаго не говорю. Je n’ai pas de dent contre lui,[285] a только не хочу до сватьбы ничего давать изъ состоянія. Волоколамское мое. Посл сватьбы, ежели онъ будетъ почтительный зять, я посмотрю и дамъ, а то всякій писатель будетъ....

Иванъ Михайловичъ (строго беретъ ее за руку).

Будетъ. Пойдемъ, тамъ переговоримъ.

Марья Васильевна (робя).

Я ничего, Jеаn, некуда мн идти, laissez moi en repos, au nom du ciel. Оставь меня, ради Бога. Я больше ничего не буду говорить.