…И мое сердце взволнованно забилось. Я полной грудью вдохнул влажный морской воздух. Сидя на скале, я набросал план будущей цитадели. Она виделась мне как нечто грандиозное — новый тип крепости, без старых зубчатых стен и башен, без уязвимых выступов или углов, в которые целят пушки… Только плавно изогнутые кольца, концентрические окружности, усложняющие прицельность любого обстрела. Совершенство формы…

Если бы я располагал временем, то разработал бы план всего этого города. Тогда, подобно Богу, я убрал бы те кварталы, что не устраивали меня, и создал бы другие — по моему собственному замыслу. И благодаря власти покровительствующего мне герцога эти переделки и новшества могли воплотиться в жизнь. Земля сия изменится по моему желанию, как глина на гончарном круге. Я воссоздам Природу по образу моему…

Ветер стал холоднее, небо затянулось тучами, поэтому я отправился обратно в свое городское жилье. Главную улицу заполняли торговцы, бойко расхваливающие свои товары на местном диалекте. Жадным взглядом я окинул форель на прилавке торговца рыбой, хотя уже много лет не ел ничего, что могло видеть и чувствовать. Этому принципу научил меня Томмазо, и мне не хотелось пока отказываться от него. Я прошел мимо людей, толпившихся у прилавков с шелковыми и дамасскими тканями и изделиями, и подумал, что надо бы купить в подарок Салаи розовые чулки. Потом я увидел птицелова, торгующего запертыми в клетки птицами. Голубями, горлицами, попугаями. Я купил одну из них — белую голубку — и прямо перед удивленным взором торговца открыл дверцу и выпустил пленницу на свободу. Она взлетела и опустилась на подоконник. Потом, обозрев вдруг открывшиеся перед ней безграничные возможности, поднялась над крышами домов и, полетав над ними, исчезла из виду.

Торговец обозвал меня глупцом — ведь эта домашняя птица быстро погибнет в дикой природе.

— По крайней мере, она умрет свободной, — возразил я, подумав, произнося эти слова, как фальшиво они прозвучали.

Продавец покачал головой с выражением, явно показывающим, что он считает меня дурачком, и попросил вернуть клетку:

— Теперь она вам все равно без надобности.

— Вы надеетесь, что я отдам вам эту клетку? — спросил я. — Чтобы вы заперли в ней другую птицу?

— В общем, да, — иронически усмехнувшись, заявил он, — а для чего же еще ее можно использовать?

Я решил сохранить ее как символ. Пустая клетка с открытой дверцей — символ вновь обретенной свободы. Хотя я не стал ничего объяснять ему. Это могло бы вызвать очередные саркастические замечания. Я просто молча удалился, а люди глазели, как я прохожу мимо них с загадочным видом и с пустой клеткой в руке.

Зима и весна прошли в этой темной комнатенке. Зима и весна прошли в упорных уединенных трудах.

Я проснулся днем. Оделся и причесался. Спросил о новостях — и мне их сообщили. Спросил о деньгах, мне выдали дукаты. Я писал письма, строил планы. Изучил все нужные карты, набрал новых капитанов.

Настало мое время. Величайший год в моей жизни. Этот год способен перевернуть все. Стать моим Рубиконом. [26] Моим Иссом. [27]

Так предсказали звезды, поведал мне астролог. И в любом случае я уже чувствовал струящийся в воздухе фимиам славы. Я буквально ощущал ее… сияние славы согревало мне душу.

Да, зима и весна прошли в детальной проработке планов. Моих тайных замыслов. Моих блестящих замыслов. Пороховая дорога — длинный огнепроводный шнур. И я запалю его. Скоро раздастся… ВЗРЫВ!

Подступил вечер. Я выглянул в укрытый синеватыми тенями двор. Прошелся по комнате. Выглянул в сумеречный сад. Контуры деревьев темнели на фоне темно-лилового неба.

Я выслушал донесения моих шпионов. Прочел их рапорты.

Рапорт из Имолы. Рамиро свирепствует, народ Романьи ненавидит его. Это хорошо. Он подавляет преступность, насаждает дисциплину. А добивается этого тем, что сжигает дома и убивает детей. Восстановление порядка будет моей заслугой… он же возьмет на себя всю вину.

Рапорт от кардиналов. Делла Ровере сбежал в Савону. Он строит козни против нас. Наш опаснейший враг. Он мечтает стать Папой. Мечтает сбросить клан Борджиа. Мы посылали убийц, но опоздали. Очень плохо. Теперь он свободен. И находится в безопасности.

Рапорт из Тосканы. Армия Вителлодзо вышла на подступы к Ареццо. В этом городе его приверженцы спровоцировали бунт. Город восстал против Флоренции. Я назначу Вителлодзо его правителем. Это хорошо. Флоренция придет в смятение, а Вителлодзо обвинят в измене.

Стук в дверь. Явился Микелотто. Он сообщил мне, что получил плохие новости… и хорошие новости.

— Давай сначала плохие, — сказал я.

Он сказал, что Катерина Сфорца свободна. Освобождена из замка Сант-Анджело — согласно приказу Папы. Она прибудет во Флоренцию для спокойной тихой жизни. Ей известно, что если она выступит против нас, то умрет.