Снова – улица. Снова – полог тюлевый,Снова, что ни ночь – степь, стог, стон,И теперь и впредь.Листьям в августе, с астмой в каждом атоме,Снится тишь и темь. Вдруг бег псаПробуждает сад.Ждет – улягутся. Вдруг – гигант из затеми,И другой. Шаги. «Тут есть болт».Свист и зов: тубо!Он буквально ведь обливал, обваливалНашим шагом шлях! Он и тынИстязал тобой.Осень. Изжелта-сизый бисер нижется.Ах, как и тебе, прель, мне смертьКак приелось жить!О, не вовремя ночь кадит маневрамиПаровозов: в дождь каждый листРвется в степь, как те.Окна сцены мне делают. Бесцельно ведь!Рвется с петель дверь, целовавЛед ее локтей.Познакомь меня с кем-нибудь из вскормленных,Как они, страдой южных нив,Пустырей и ржи.Но с оскоминой, но с оцепененьем, с комьямиВ горле, но с тоской стольких словУстаешь дружить!
ТЕМЫ И ВАРИАЦИИ
ПЯТЬ ПОВЕСТЕЙ
ВДОХНОВЕНИЕ
По заборам бегут амбразуры,Образуются бреши в стене,Когда ночь оглашается фуройПовестей, неизвестных весне.Без клещей приближенье фургонаВырывает из ниш костылиТолько гулом свершенных прогонов,Подымающих пыль издали.Этот грохот им слышен впервые.Завтра, завтра понять я вам дам,Как рвались из ворот мостовые,Вылетая по жарким следам.Как в росистую хвойную скорбкостьСкипидарной, как утро, струиПогружали постройки свой корпусИ лицо окунал конвоир.О, теперь и от лип не в секрете:Город пуст по зарям оттого,Что последний из смертных в каретеПод стихом и при нем часовой.В то же утро, ушам не поверя,Протереть не успевши очей,Сколько бедных, истерзанных перьевРвется к окнам из рук рифмачей!1921
ВСТРЕЧА
Вода рвалась из труб, из луночек,Из луж, с заборов, с ветра, с кровель,С шестого часа пополуночи,С четвертого и со второго.На тротуарах было скользко,И ветер воду рвал, как вретище,И можно было до ПодольскаДобраться, никого не встретивши.В шестом часу, куском ландшафтаС внезапно подсыревшей лестницы,Как рухнет в воду, да как треснетсяУсталое: «Итак, до завтра!»Автоматического блокаТерзанья дальше начинались,Где в предвкушеньи водостоковВосток шаманил машинально.Дремала даль, рядясь неряшливоНад ледяной окрошкой в иней,И вскрикивала и покашливалаЗа пьяной мартовской ботвиньей.И мартовская ночь и авторШли рядом, и обоих спорящихХолодная рука ландшафтаВела домой, вела со сборища.И мартовская ночь и авторШли шибко, вглядываясь изредкаВ мелькавшего как бы взаправдуИ вдруг скрывавшегося призрака.То был рассвет. И амфитеатром,Явившимся на зов предвестницы,Неслось к обоим это завтра,Произнесенное на лестнице.Оно с багетом шло, как рамошник.Деревья, здания и храмыНездешними казались, тамошними,В провале недоступной рамы.Они трехъярусным гекзаметромСмещались вправо по квадрату.Смещенных выносили замертво,Никто не замечал утраты.1921
МАРГАРИТА
Разрывая кусты на себе, как силок,Маргаритиных стиснутых губ лиловей,Горячей, чем глазной Маргаритин белок,Бился, щелкал, царил и сиял соловей.Он как запах от трав исходил. Он как ртутьОчумелых дождей меж черемух висел.Он кору одурял. Задыхаясь, ко ртуПодступал. Оставался висеть на косе.И когда, изумленной рукой проводяПо глазам, Маргарита влеклась к серебру,То казалось, под каской ветвей и дождяПовалилась без сил амазонка в бору.И затылок с рукою в руке у него,А другую назад заломила, где лег,Где застрял, где повис ее шлем теневой,Разрывая кусты на себе, как силок.1919
МЕФИСТОФЕЛЬ
Из массы пыли за заставыПо воскресеньям высыпали,Меж тем как, дома не застав их,Ломились ливни в окна спален.Велось у всех, чтоб за обедомХотя б на третье дождь был подан,Меж тем как вихрь – велосипедомЛетал по комнатным комодам.Меж тем как там до потолков ихВзлетали шелковые шторы,Расталкивали бестолковыхПруды, природа и просторы.Длиннейшим поездом линеекПозднее стягивались к валу,Где тень, пугавшая коней их,Ежевечерне оживала.В чулках как кровь, при паре бантов,По залитой зарей дороге,Упав, как лямки с барабана,Пылили дьяволовы ноги.Казалось, захлестав из низкойЛиствы струей высокомерья,Снесла б весь мир надменность дискаИ терпит только эти перья.Считая ехавших, как вехи,Едва прикладываясь к шляпе,Он шел, откидываясь в смехе,Шагал, приятеля облапя.1919
