- Ой, держите меня... ну ладно, пошли, раз уж вам делать нечего.

 В ходовой рубке стоял мат. Хмурый Жано выводил "Газель" изо льдов, а

шеф распекал экипаж "Трейсера" за то, что они проспали побег эвакобота.

При нашем появлении он в последний раз обложил штурманов гениталиями и

раздраженно отключился.

 - Мастер Юнг Ройтер, если не ошибаюсь?

 - Он самый, милорд.

 - Это очень любезно с вашей стороны, что вы наконец-то изволили

почтить нас своим присутствием. Надеюсь, мы вас не разочаруем... А ваша

спутница, она?..

 - Ее зовут Николь Ривера.

 - Очень рад знакомству... ну что ж, осмелюсь предложить вам

гостеприимство на борту "Трейсера-806", к которому мы вскорости подчалим.

У нас будет время побеседовать, да...

 Выбравшись из ледяного поля, "Газель" подплыла вплотную к боку

"Трейсера" и замерла. Глухо чавкнул присоединяемый "хобот". Я посмотрел на

экраны. "Ариэль" с "Барракудой" уже закончили свою - пустую, как

выяснилось - работу и отошли от искореженного тела тяжелого охотника. Дело

было сделано...

 Детеринг выбрался из кресла.

 - Жано, молодец, - хлопнул он пилота по плечу. - Нервы крепкие,

большим человеком станешь. Ну что ж, идемте...

 В рубку тем временем размашистыми шагами вошел рослый мужчина средних

лет в новеньком флотском комбезе с полковничьими погонами. Это был не кто

иной, как сам Эдвин Брокмоллер, знаменитый ас, человек прославленного

мужества и редкой прямоты, вследствие которой он и был в свое время изгнан

из рядов ВКС.

 - Милорд, - обиженно загудел он с порога, - зачем это вы моих

штурманов блядуете?

 Детеринг попятился.

 - Золотце мое!
– выкатив глаза, всплеснул он руками. - Да я твоим

штурманам все задницы расцелую - вдоль и поперек, особенно если они еще

кого-нибудь проспят! Только пускай в следующий раз это будет хотя бы

линкор, а не какой-то там бот, чего уж мелочиться по такому поводу!

 - Ну так вы б сперва мне сказали...

 - Хватит, Эдди.
– Детеринг шутя ткнул его кулаком в живот и взмахнул

головой: - Пошли... Надоели вы мне, флотские люди.

 Забрав из каюты свои нехитрые пожитки, мы вышли к шлюзу. Наших

пленников охраняли уже не местные лейтенанты, а двое знакомых мне парней

из третьего управления, равнодушные глаза которых отбивали всякую охоту

дергаться лучше любой пушки. Здесь же стояла грустная Ариана.

 - Вы кого ждете, Фисикелла?
– осведомился Детеринг.
–  Тащите их на

борт, суньте в хорошую каюту, накормите и поставьте наружников. Ать, два,

я вас не вижу!

 Он повернулся к Марининой, поставил на пол свой кофр.

 - Пора прощаться, девочка... ты у нас молодчина.

 Его палец ласково прикоснулся к ее щеке. Ариана прижала его ладонь к

своему лицу, в уголках больших демных глаз блеснули слезинки.

 - Не стоит, - тихо произнес Детеринг, - не стоит любить картинных

героев... мы еще увидимся. Я не говорю - прощай, я говорю - пока.

Возвращайся домой...

 Ахерон встретил нас зверским морозом и колючим северным ветром.

"Трейсер" подтащили прямо к куполу, но той сотни метров, что нам пришлось

пройти пешком, мне хватило по уши. Было бы дьявольски смешно расхакивать

здесь в боевом снаряжении, на мне был обычный черный комбез, я шел,

выстукивая зубами какой-то невероятный ритм, и придерживал свободной

правой рукой пилотку на голове. Если бы она с меня слетела и мне пришлось

бы гоняться за ней по всему полю, это было бы еще смешней... Сразу и резко

захотелось на Кассандану, в теплые объятия будущей супруги.

 Под куполом, естественно, было тепло и по-колониальному роскошно.

Улыбчивая крупнотелая девушка привела меня в мои апартаменты на восьмом

этаже, в которых я не был почти год, отомкнула дверь своим ключом и, все

так же улыбаясь, исчезла. Я бросил кофр посреди холла, вытащил из стенного

шкафа стопку чистого белья и, раздеваясь на ходу, блаженно проследовал в

ванную. Отмокнув в горячей воде, я тщательно побрился, уложил как положено

локоны и переоделся в чистый мундир. Потом достал из шкафчика телефон,