необузданности дадут фору любым регулярным частям

 - Очень интересно Зачем мне идиоты, которых придется вешать через одного"?

Как я буду поддерживать дисциплину в этом стаде"?

 - И опять вы неправы, - рассмеялся Лука - Впрочем, все это от незнания.

Воины Сапхи - если они примут вашу руку - выполнят любой ваш приказ, считая

это за честь А с честью, скажу я вам, здесь строго. И с дисциплиной тоже

Подумайте, сколько человек вы сможете вооружить и экипировать. Местная публика

достаточно лихо орудует огнестрельным оружием, так что проблем у вас с ними не

будет

 - Я могу вооружить тысяч сто, - не задумываясь, ответил Торвард.
– Но я их

не унесу Реально мне сейчас нужно хотя бы тысячу. Но, дорогой Лука, - что

будет платой"?

 - Ну, во-первых, многие наверняка захотят остаться под вашей рукой Во-

вторых, сам Сапха мне многим обязан А плата для остальных - женщины, конечно

Так или иначе, но вам придется разгромить немало поместий Вот и считайте -

сразу - гаремы можете вычесть. Поверьте, за такую плату - да еще под рукой

великого воителя - они станут сражаться с кем угодно. Хоть с самим сатаной!

 - И что же, этот ваш Сапха даст мне тысячу человек?

 - Я полагаю, что опять-таки сочтет за честь... Торвард снял мясо с углей и

положил шампуры на большое серебряное блюдо.

 - Вот приправы, прошу вас... Что ж, мне это начинает нравиться. Я посмотрю

на ваши шахты.

 Несмотря на его приличные размеры и довольно мощные моторы, коптер трясло

так, словно он мчался по булыжной мостовой. "Валькирия" ушла ранним утром, а

вместе с нею ушли и комфортабельные имперские катера; содрогаясь в мягком

кресле, Торвард с тоской вспоминал их ровный и почти бесшумный ход.

 Весь предыдущий вечер им с Ровольтом пришлось заниматься перетасовкой

экипажей, формируя команду для "Слая" - так назывался ортианский крейсер, - и

попытками залатать возникшие в боевых расписаниях дыры. Командование новым

кораблем принял Гордон Марри, бывший пилот Борзенца, тот самый специалист по

технике гуманоидных рас. В штурманской рубке временно воцарился Кейнкросс -

бортовой "мозг" крейсера отличался хитрой, капризной схематикой ввода, и

Торвард не решился вылететь без опытного специалиста.

 На "Слае" пока расположился и он сам. Энджи долго бродила по кривым тесным

коридорам крейсера, привыкая к движущемуся перед ней зеленому свету, - корабль

казался ей мертвым и холодным, за каждым поворотом, в каждом круглом лифте ей

чудились тени прежних астронавтов, хозяев старинного монстра. Для управления

кораблем понадобилось около ста человек - орты, в отличие от имперских

инженеров, не страдали недоверием к электронике и автоматике, и многолюдные

экипажи их кораблям не требовались. С тяжкими охами и вздохами Торвард выделил

сорок пять офицеров и унтеров. Их ждала нелегкая работа - в кратчайший срок

освоить боевые и ходовые посты незнакомого и - мало того!
– чужого звездолета.

Королева, впрочем, это не смущало: он хорошо знал возможности своих людей.

Месяцы скитаний и сражений закалили его экипажи до твердости алмаза - любое,

даже самое странное и немыслимое распоряжение выполнялось с четкостью хорошо

отрегулированного механизма. Ровольт считал, что их люди уже близки к

достижению имперских стандартов подготовки: и дело тут было вовсе не в чьей-

нибудь гениальности, нет - все решал дух, а он на кораблях лорда Торварда был

куда свежее, чем во флотских подразделениях ОМ или Авроры. Дерьмом здесь не

пахло, и люди, отверженные и отброшенные прежней родиной, с радостью шли за

своим командиром - за человеком, подарившим им надежду. Они прекрасно знали,

что стоят против всего мира, но их это не пугало. Ряд громких, молниеносных

побед, богатая добыча и зарождающаяся слава сделали их другими. Задорными,

весело-яростными, уверенными в себе.

 Им очень нужна была новая победа - та, решающая, которая сделает их

свободными лордами нового свободного мира. Они готовы были сражаться - но их

вожак, не желая ненужных смертей, терзался сомнениями. Теперь решение было