Слова, такие простые и такие слабые с трудом слетали с его губ. Когда-то сильный и уверенный в себе человек теперь жил между надеждой и отчаяньем, сходя с ума от одной только мысли - потерять свое единственное чадо.

– Слишком большая дозировка. Я попробую остановить процесс разрушения, ну, а дальше все будет зависеть от него самого. Справится организм с ядом, значит, будет жить. Сами понимаете, с обычной аптечкой много не налечишь. Тут полный курс нужен и, причем, редких препаратов. Я ему анальгетиков сейчас вколол. Будет полегче.

Все это Док проговаривал, умело манипулируя с ампулами из корабельной аптечки. О том, что им крупно повезло, и в аптечке находятся некоторые редкие и даже, кое-где запрещенные препараты, он умолчал. Знать об этом широкому кругу лиц не обязательно, а вот кое-кому они могут понадобиться.

Инъекции больному явно пошли на пользу. Он задышал ровнее, а лицо слегка порозовело. Стоя за спиной Дока, Лисса вздохнула с облегчением. Ее мысли невольно вернулись к их побегу из зала.

– Там были дети и женщины, почему никто из них не выбрался?
– спросила она у спины доктора. Спина напряглась, потом Док не оборачиваясь, глухо ответил:

– На них яд действует сильнее. Те, кто смог задержать дыхание, выжили.

Лисса всхлипнула, прикусив губу. Столько людей погибло потому, что она действовала слишком медленно. Она подняла глаза и натолкнулась на гневный взгляд Дока

– И думать не смей, что ты виновата в их смерти, слышишь? Посмотри на него, - и он ткнул пальцем в отца больного, - смотри внимательно, он жив только благодаря тебе. Они все, - он обвел рукой суетящихся вокруг людей, - живы только потому, что ты их вытащила оттуда. Не заставляй их чувствовать себя виноватыми, что выжить смогли именно они, а не другие. Поняла? Им и так нелегко пришлось. Давай выберемся с этой проклятой планеты, а потом мы такие поминки отгрохаем, я тебе обещаю. По рукам?

– По рукам, - кивнула Лисса. А что еще она могла возразить? Ничего. Док был абсолютно прав. Ей оставалось только засунуть свою боль и переживания куда подальше, чтобы потом, в одиночестве, оставшись без этой настырной опеки, оплакать погибших.

– Я никуда не пойду!
– истерический мужской вопль, прервал неприятный разговор.
– Да вы знаете, кто я? Мой отец уже пол галактики на ноги поднял. Я вам не шваль какая, меня уже ищут и обязательно найдут. Я не собираюсь погибать в каких-то катакомбах. Я останусь здесь и точка. Если такие умные - проваливайте. Я здесь буду ждать спасателей.

– Уж повезло, так повезло. Мелкий графчик с системы Медиус, а гонору - на целого императора, - подошедший к ним Арто, поделился всеобщим горем, - дождется он спасателей, как же. Да что с ним нянчиться, Лар, тюкнуть по макушке и дело с концом. Даже заряда на такую мразь тратить не хочется.

Все это было сказано нарочито громким голосом, специально для ушей возмутителя спокойствия.

– Вы не имеете права!
– тут же проорали с другой стороны корабля, благоразумно не став приближаться к пилоту.
– Мой отец входит в управляющий совет. Я требую к себе уважения.

– Щаз, будет тебе уважение, полная миска и еще с верхом, - закипая от гнева, потер руки Арто, и двинулся в сторону графа. С той стороны донесся возмущенный визг, быстро перешедший в жалобное попискивание. Воспитательный процесс мгновенно обрел зрителей, которые, все, как один предлагали оставить гада здесь, чтобы потом с ним не мучиться. А дабы он не смог выдать никакой информации преследователям, здесь зрители не были столь единодушны, кто-то предлагал сразу прикопать, другие великодушно предлагали отрезать язык. Граф, которого Арто приподнял за шею над полом, как-то совершенно не благородно подергивал ногами в воздухе. Писк, затихший было в начале обсуждения, зазвучал еще более жалобно с каждым новым вариантом, предлагаемым зрителями.

– Отпустите его, Арто, - маленькая женская ручка требовательно дернула пилота за рукав, - он ведь просто испугался, а сейчас раскаивается и готов пойти с нами.

Его графское благородие по щенячьи преданно проскулило, и даже попыталось пустить слезу раскаяния, при этом ухитряясь кивать головой так, что трещали шейные позвонки.

– Ну раз ты просишь, - Арто с сомнением оглядел воспитуемого, но на пол его все же поставил. Граф, держась одной рукой за шею, вторую прислонил к сердцу, прошептал:

– Я ваш должник, юная госпожа. Мое имя - Илльяр Дэ Сабреос Аранхад. Можете смело мною распоряжаться.

– Во дает, - восхищенно присвистнул кто-то из наемников, - что значит из благородных. Чуть в штаны не наложил, а как загнул - распоряжаться!

Лисса стремительно покраснела: "Меня зовут Лиссандра, но вы можете звать меня Лиссой", и тут же запнулась. Ее словно окатило грязными помоями из ведра, столько презрения было во взгляде графа. Девушка побелела от гнева, но сдержавшись, круто развернулась и направилась внутрь корабля. Раздавшийся сзади звук затрещины, и недовольный вопль: "За что?" стали ей маленькой наградой.