— Ну, как–нибудь обойдется; поделятся, — утешает меня Мори.

Я догоняю идущую под руку пару. Урбис очень оживлен, он, видимо, совершенно отвык от женского общества и находится в состоянии нервного возбуждения. До меня доносятся обрывки двусмысленных анекдотов. Фрейлен Эдита заразительно хохочет.

На редкость соблазнительная женщина. Я слышу, как Урбис уславливается с ней о вечерней встрече.

Вы слишком торопитесь, господин инженер, и слишком доверчивы. Разве вам можно заниматься конспиративными делами и опасной политикой?

Я нагоняю Урбиса и Карлебах. Они увлечены разговором и не обращают на меня ни малейшего внимания. Мы приближаемся к замку. Урбис предлагает его осмотреть. Я возражаю: во–первых, мы опоздаем к ужину, во–вторых, там нет ничего интересного — обыкновенный стандартный замок. Фрейлен Эдита поддерживает меня. Девочка неглупа.

Я в свою очередь предлагаю обойти замок, там мы увидим прекрасные лесные пейзажи, в особенности красива лужайка у ручья.

Мы сворачиваем на тропинку, навстречу идет проклятый студент со своей девчонкой. Надо дать этим идиотам подальше уйти. Я останавливаю моих спутников и рассказываю им исторические анекдоты, которые якобы вспомнил в связи с замком. Мои спутники зевают, и Урбис иронически спрашивает меня, не был ли я школьным учителем. Фрейлен одобрительно поглядывает на Урбиса и хихикает.

Мы медленно приближаемся к лужайке, слышно журчанье ручья. Я отстаю шагов на двести от идущей впереди меня пары. Оглядываю лужайку. В лесу довольно темно. Неожиданно замечаю за толстым дубом Пауля.

Что же, Штеффен, ты сделал свое маленькое дело, ты ведь не любишь проявления грубой жестокости и терпеть не можешь вида крови.

Я направляюсь назад по тропинке; во мне, однако, пробуждается любопытство, — я должен видеть развязку. Быстрыми шагами возвращаюсь к лужайке и прячусь за кустом.

Урбис наклоняет голову и слушает, что ему рассказывает Карлебах. Он потерял остатки осторожности и благоразумия. Мне просто обидно, как можно быть таким ослом.

Пауль, слегка согнувшись, выходит из–за дерева. Он неслышными кошачьими шагами приближается к Урбису. На расстоянии десяти шагов Пауль останавливается.

Карлебах неожиданно отпрыгивает в сторону. Урбис вздрагивает, оглядывается, опускает руку в карман. Слишком поздно: Пауль поднимает руку, в ней тяжелый автоматический пистолет с каким–то странным продолговатым стволом.

Раздается слабый выстрел, не громче хлопка ладошами. За ним следует второй.

Урбис падает набок, у него как–то странно сплетаются ноги, одна рука отброшена назад, другая закрывает лицо.

Я подхожу ближе, Пауль спокойно опускает револьвер в карман, нагибается, обыскивает тело Урбиса, находит записную книжку, прячет ее. Лицо у него, как обычно, лишено всякого выражения.

У меня по спине пробегает дрожь. Мне приходит в голову отвратительная мысль: сейчас этот человек опять вытащит револьвер и спокойно всадит в меня две–три пули.

Это, конечно, чепуха, я им нужен, и мне не угрожает со стороны этого убийцы ни малейшая опасность. Пауль оборачивается ко мне. Я вновь вздрагиваю.

— Что вы, Крюгер, стоите, как бревно? Едете с нами?

— Куда?

— В Германию.

— Нет, я останусь здесь и придумаю какую–нибудь версию.

— Слушайте, Крюгер, мне нужно полтора часа времени, поняли?

Затем Пауль, не прощаясь, вместе с Карлебах уходит по тропинке, ведущей на дорогу. Я вглядываюсь и вижу в сотне шагов «мерседес». Пауль садится за руль, Карлебах — рядом. Машина срывается и исчезает.

Я возвращаюсь на лужайку, подхожу к предмету, который еще недавно был Рудольфом Урбисом. В лесу быстро темнеет, мне делается не по себе. Я быстро шагаю по направлению к отелю. Дорога отнимает у меня сорок минут. Последние несколько метров я почти бегу, врываюсь в вестибюль с криком: «Господин Мори! Господин Мори!», затем падаю в кресло и шепотом прошу воды.

Лязгая зубами по стакану, я выпиваю несколько глотков.

— Я вам говорил, господин Мори, что это плохо кончится.

— Что случилось?

— Мюллер застрелил Урбиса. Он подкараулил их на лужайке за замком, увидел, как инженер обнимал эту девчонку Карлебах, и застрелил его. Потом он затащил фрейлен Карлебах в автомобиль и уехал. Нужно немедленно сообщить в полицию.

— Где тело Урбиса?

— Оно осталось лежать на лужайке.

Мори в отчаянии:

— Эта история мне испортит весь осенний сезон.

Я, держась за сердце, поднимаюсь по лестнице, ложусь в постель и искусственно поддерживаю в себе состояние нервного возбуждения.