Я устроилась в кресле у камина вполоборота к двери, а Лешка замер у двери и не двигался. Я указала на второе кресло, но он только головой покачал, оставшись на месте. Присмотрелась повнимательней и ужаснулась. В глазах плещется не просто боль, отчаяние. Ему здесь находиться ничуть не легче, чем мне. За все время нашего знакомства я никогда не думала о нем. Лешка был моим спасательным кругом, моей жилеткой, моим другом, моим кошмаром...а кем я была для него? Любимой девушкой, которая его не замечала и причиняла боль на каждом шагу, даже не замечая этого? Так кто же из нас был большим кошмаром? Я причиняла ему боль и эта боль возвращалась ко мне. А если бы я с самого начала...нет, я не жалею, что встретила мужа и родила сына, но если бы я сразу заметила Лешку, Сергей был бы жив. Черт! Опять я думаю о себе! Да, какая разница был бы он жив или нет, если бы мы так и не сблизились? Я не причинила бы столько боли Лешке!

Я подтянула колени к груди и обхватила их руками. Сама не заметила, как из глаз покатились слезы. Сквозь пелену слез заметила, как АмонРа вздохнул, стремительно пересек комнату и опустила передо мной на колени. Осторожно коснулся моего лица, стирая слезы.

– Не плач...
– шепнул он.
– если хочешь, я уйду. Только не плач.

Он начал подниматься и я поняла, что он сейчас уйдет. Совсем уйдет и не вернется. Если я его отпущу, то никогда не узнаю...я схватила его за руку.

– Останься, - выдохнула я еле слышно.

Он опять опустился на колени и заглянул мне в глаза. Не знаю, что он там увидел, но губы Лешки дрогнули, обозначая подобие улыбки, а через секунду он уже целовал меня. А я отчаянно ответила на поцелуй, боясь, что он все равно уйдет.

Смутно помню, как он подхватил меня на руки и отнес в спальню. В постели я оказалась уже без одежды. Лешка покрывал мое тело поцелуями и все время что-то шептал. По телу растекалось жидкое пламя, но не обжигало, как раньше, а согревало и успокаивало. Я таяла от его поцелуев и прикосновений, кусала губы в кровь и не верила в происходящее. Лешка проложил дорожку поцелуев от груди к животу и замер. Я запустила пальцы ему в волосы и почувствовала, как он вздрогнул. Осторожно приподняла его за лицо и заглянула в глаза.

– Что случилось?
– осторожно спросила я.

– Я люблю тебя, - выдохнул он.
– Ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю! Ты моя маленькая Тайна...моя?

Я улыбнулась и кивнула. Не представляю, как он может меня любить. Я причинила ему столько боли, а он все еще меня любит. Немыслимо!

Лешка улыбнулся в ответ и снова поцеловал меня, осторожно лизнул. Я задрожала и он впился в меня поцелуем, заставляя судорожно вцепиться в простыни и застонать.

Я уже забыла эти ощущения. Забыла, каково это, когда тебя любят. Когда хотят быть максимально близко. Я потеряла счет времени, остались только ощущения. Живот свело от боли. Я чувствовала себя пустой. Стоило Лешке на секунду от меня оторваться и я тут же потянула его наверх. Поцеловала в губы.

Слух неприятно резанул посторонний звук. Прервала поцелуй и опустила глаза. Лешка надевал презерватив. Хотела его остановить, но вспомнила про другую девушку и передумала. Пробежалась пальцами по его плечам и спине, притянула к себе. Лешка снова стал меня целовать. Легким толчком вошел. Я вздрогнула всем телом и обхватила мужчину ногами. Внутри все сжалось и я услышала стон, только не знаю чей. Лешка начал плавно двигаться внутри, а я вцепилась в его плечи и потянулась за поцелуем. Он застонал, приник к моим губам и задвигался чуть быстрее. Я задвигалась ему навстречу. Несколько судорожных толчков и меня накрыло волной наслаждения. Внутри все пульсировало, заставляя стонать и сильнее прижимать к себе мужчину.

Еще толчок и Лешка замер, перекатился на спину, притянув меня к себе на грудь. Я свернулась клубочком на нем и зевнула. Он погладил меня по голове и шепнул:

– Люблю тебя, моя Тайна. Спи, - я ощутила поцелуй в макушку и провалилась в сон.

Проснулась я от тихого хлопка. Ничего не понимая, открыла глаза и полетела с кровати. Приземлилась у стены, больно ударившись спиной. Судя по ощущениям, меня схватили за волосы и двинули в челюсть. Тряхнула головой и осмотрелась. В спальне стояло трое посторонних. Я этих субъектов раньше никогда не видела. Вид у них какой-то отмороженный. У одного в руке был пистолет с глушителем. Перевела взгляд на постель...черт! Мать твою! Вот, что за хлопок! У Лешки на лбу красовалась аккуратная дырочка, подушка стремительно меняла оттенок с ярко-голубого на фиолетовый. Значит, на вылет. Меня начало трясти от злости, медленно перерастающей в глухую ярость.

– Тебе привет от папочки, - заржал тот, что со стволом.
– Сейчас с тобой развлечемся и пойдем посмотрим на твоего сына...

Я не особо его слушала. Из этой комнаты они выйдут только вперед ногами. Протянула правую руку к спортивной сумке (благо меня швырнули прямо к ней), нащупала метательный нож и нунчаки, немного подумала. Потом медленно выдохнула, успокаиваясь перед атакой, бросила нож и вскочила на ноги уже с нунчаками в обеих руках. Четыре взмаха, два тела на полу. Тот, что убил Лешку повалился на мою постель с ножом в горле и хрипел. Подошла ближе. Чуток промазала и не зацепила артерию. Этот гад растянул губы в улыбке и выстрелил в меня. Я на автомате приложила его нунчаками в голову и почувствовала резкую боль в левом плече при возвратном движении. Опустила глаза. По руке быстро бежит струйка крови. Рот наполнился соленой жидкостью с медным привкусом. Сплюнула кровь на пол (все равно теперь тут ремонт делать буду) и потянулась к телефону. Эскулапы, или менты? Стало трудно дышать. Похоже, легкое зацепил. Значит, скорая. Набираю номер, диктую адрес и ФИО, сообщаю о ранении, прошу позвонить в милицию. Ощущая, как мозг погружается в туман, зажимаю кнопку быстрого набора. Уже проваливаясь в черноту слышу взволнованный голос Дашки:

– Екатерина Викторовна, что случилось?
– следом сдавленный писк и я потеряла сознание.

Отходняк после наркоза - то еще удовольствие. Несколько минут ничего не соображаешь, голова раскалывается, все звуки раздражают, зрение играет в шарады.

Пока организм был в отключке, мозг усиленно работал. Я предполагала, что меня оперируют, но открыть глаза и вынырнуть из темноты не могла. Мне не нравилось пребывать в небытие, но выбора не было. Радовало, что я физически пока ничего не ощущаю. Что-то мне подсказывает, что без обезболивающего жизнь мне совсем не понравится. Хотя она и так мне не особо нравится...