– Алея, - Штефа изобразила приветливую улыбку.
– Ты держись подальше от младшего Ниро, мало ли, он может и силой заставить, потом разбираться никто не будет.

И презрительно скривилась, наблюдая за тем, как девушка не умело притворяется испуганной ее словами. Пусть подержит Яромира на расстояние, поиграет в недотрогу. Штефа это выгодно, она пойдет к старшему брату, пусть спасает младшенького от чар ушлой претендентки на место в клане Ниро. Штефа не поскупится на описание жадной натуры наивной Алеи, оставалось лишь надеяться на то, что капитан не станет вникать в подробности и выкинет девчонку с корабля, предварительно отблагодарив Штефу. Может быть, ей удастся не только получить вознаграждение, но и сохранить место службы. Деньги лишними не бывают.

– Ты говоришь, что он приходил с извинениями?

– Да, сказал, что сожалеет о своем поведение.

– Очень не похоже на младшего Ниро, с чего бы ему извиняться перед кем бы то ни было.

Алея отхлебнула остывший чай, этот момент ее тоже настораживал.

– Я не знаю, Штефа, меня пугает внимание Яромира.

– Разве оно не должно тебе льстить?
– Штефа не сдержалась, и яд выплеснулся наружу. Кто - то вынужден вкалывать, чтобы исполнить мечту, а кому - то мечта сама идет в руки, в слишком гордые и самонадеянные руки, по которым не жаль и ударить.
– Хорошо, что ты ушла с Венча, утерла нос Ниро, показала, что он не достоин тебя.

– Я ничего такого не хотела показывать, даже мысли не было, - Алея настороженно посмотрела на подругу.
– Думаешь, у Венча могут быть проблемы из-за меня?

– Вряд ли Яромир вообще обратил на него внимание, - успокоила Штефа.

Просуществовав большую часть жизни на периферии разного рода влюбленностей и, удачно избежав не только увлечений, но и связанных с этим переживаний и волнений, Алея по-настоящему испугалась недвусмысленного интереса Яромира. Он был, несомненно, красив той самой мужественной сбивающей с ног аурой власти и вседозволенности, красотой и она готова была восхищаться и мечтать о нем, но на этом ее желания и заканчивались. Никаких близких контактов и уж тем более отношений. Все эти волнения не для нее, помечтать о недосягаемом и забыть. Не для того она избегала многочисленных соблазнов, упорно идя к намеченной цели, чтобы потерять, глупо влюбившись в того кто меньше всего подходит обычной девушке без богатых родственников, полезных связей и баснословного состояния. Яромир развлечется с ней и забудет, навсегда вышвырнув за пределы своей жизни. Оставит за бортом мимолетным эпизодом своей великолепной карьеры и высокого положения. Что ему до какого - то ничтожества и временного развлечения? И самой ужасное состояло в том, что Алея, понимая все это, не могла забыть его, выбросить из головы и думать о другом, том кто подходил ей больше, чем завораживающе красивый, наглый и самонадеянный Яромир Ниро. Конечно, она была достаточно умна, чтобы не влюбиться в него, но и не могла найти в себе сил, чтобы позабыть о его глазах, о его руках и наглой властности его поцелуя. Она не была влюблена в избалованного женским вниманием первого помощника капитана, но и равнодушной к его чарам не осталась. Похоже, замечание о вакантных местах в его фан - клубе было пророческим. Алея не отказалась бы от плаката с изображением Яромира на безликой стене возле своего дивана.

Рядовое задание обычного дня, пойти туда, сделать то - то и то - то, после чего вернуться и доложить о проделанной работе лично главному инженеру Маену. Ничего важного или интересного, рутина, но, едва зайдя в лифт, Алея столкнулась нос к носу с младшим Ниро и ее ждали, судя по тому, как он ловко заблокировали двери.

– Привет.

Вчерашний разговор о Ниро вихрем закружил вокруг испуганной Алеи. И не было больше ничего магического в его красоте, не сбивала с ног сокрушительная волна обаяния, остался лишь насильник медленно и верно теснивший слабую жертву в самый угол кабины.

– Я на тебя рапорт подам.

Жалкая угроза, высказанная к тому же дрожащим от страха голосом, что ему от ее рапортов, но Яромир замирает и неожиданно неуверенно поясняет:

– Я поговорить хотел...

– Нам не о чем говорить, - срывается на визг Алея, ей никто не поможет, он может сделать с нею все, что угодно, он может ее убить.
– Отстань от меня.

Ее пробирает крупная дрожь то ли от накатившегося ужаса, то ли от ненависти к собственной слабости и беспомощности перед Яромиром. Он на голову выше и весит раза в два больше, не оттолкнуть, не вырваться, если только оцарапать лицо, но разве это остановит его в замкнутом пространстве заблокированной кабины лифта.

– Ты что...

В его голосе звучит растерянность, кажется, он очень удивлен ее поведением. Ну, конечно, он же привык к поклонению. Ему не отказывают, любая готова оказаться запертой с ним наедине.

– Оставь меня, пожалуйста.

Алея затравленно смотрит на него, упрашивая взглядом остановиться, но Яромир медленно и неумолимо подходит к ней.

– Я лишь хотел о нас поговорить.

– Нет нас.

Она выдыхает ему в губы, которые уже практически касаются ее губ.

– Лейка, я же нравлюсь тебе...

– Ненавижу тебя...

Его глаза смеются над ее испуганно распахнутыми, блестящими от непролитых слез и это смешное сокращение ее имени до забавной посудины с длинным носом.

– Я нравлюсь тебе, ты нравишься мне.

– И что дальше?

Движение его губ словно нежная ласка, они завораживающе медленно, почти бесконечно скользят по ее щеке, вдоль шеи, снова вверх, чтобы опалить жарким дыханием и сладким обещанием страсти.

– Поцелуи?

Он спрашивает, глядя в ее глаза, искушает близостью губ и тела. Ее влечет к нему и останавливает только разум.

– Я лучше уволюсь со службы.

Она сопротивляется соблазну. Взаимное влечение еще не повод для более близкого знакомства, заранее обреченного на мимолетность.

– Я не принуждаю, - Яромир отстраняется, но не отходит достаточно далеко, чтобы она могла с облегчением выдохнуть.
– Я же извинился за те свои слова.