— Когда мы, друг, дрались против коалиции сиу, арапахов и шайенов! Тогда меня звали…

— Тебя звали Сэнди Гуком, каналья! — не выдержал Джон и кинулся к мумии. Мумия пошатнулась, упала, и на ее месте показалась фигура знаменитого «контролера поездов Дальнего Запада», попросту, бандита Сэнди Гука, участвовавшего в кровавых перипетиях подавления последнего большого восстания индейцев, когда в Скалистых горах был поголовно истреблен отряд генерала Кастера, заманенный в ловушку знаменитым Сидящим Бизоном.

— Сэнди! — воскликнул агент.

— Собственной персоной, мистер Джон!

— Каким ветром тебя сюда занесло?

— Вероятно, тем же самым, что и вас, мой любезный друг! Мы с лордом Уилмором — помните ли вы сего потомка владык Англии? — мы удрали сюда от сиу!

— Лорд Уилмор тут?

— Разумеется!

— Где же он? Почему не показывается?

— А я, за пять минут до вашего появления, расквасил ему физиономию, и он теперь занят тем, что пытается охладить свой хобот.

— Вы подрались?

— Да нет же! Неужто вы забыли благородные привычки лорда Уилмора? А еще когда-то сами путешествовали с ним в качестве проводника! Стыдитесь, Джон!

— Нечего мне стыдиться, — проворчал Джон, спокойно усаживаясь на свое место. — Помню, что этот англичанин был совсем полоумным.

— Ну, совсем полоумным я бы его не назвал, Джон, — отозвался спокойно бандит, усаживаясь рядом с агентом. — Просто-напросто, он вбил в свою крепкую голову, что должен истребить ни много ни мало, как тысячу бизонов, и с тех пор страдает болезнью, которую я называю бизонтитом.

Ну, а кроме того, он поклялся, что когда-нибудь победит меня в честном бою на кулаках, и с тех пор не разлучается со мной. Он меня даже в свой родовой замок в Англию выписывал для ежедневных упражнений в боксе, но я ему там задал такую трепку, что он месяца полтора в постели лежал, и…

— И что же?

— И был очень доволен!

— Стойте, стойте, Сэнди Гук! — прервал болтовню бандита лейтенант Девандейл. — Насколько я помню, в те дни, когда мы с вами бродили по прерии, вы все толковали, что вам надоела бродячая жизнь, и рассчитывали, получив амнистию за услуги, оказанные правительству Штатов, вернуться к себе на родину, где вас кто-то ждал?

— Моя престарелая мать, лучшая женщина в мире, сэр!

— И что же?

— Увы, сэр! Ведь генерала-то Кастера, который, собственно, вел со мной все переговоры и который так ценил мои скромные услуги, индейцы ухлопали раньше, чем он успел сделать что-либо для меня. Помните? Ведь Сидящий Бизон разрубил грудь Кастера, вырвал оттуда еще трепетавшее сердце и публично сожрал его в назидание потомкам!

— Помню, помню!

— Ну, вот так моя амнистия и лопнула. И, кроме того, мне не удалось получить обещанных Кастером денег… Словом, сэр, я по-прежнему скитаюсь по белу свету…

— И грабите поезда?

— Кой черт?! Я, сэр, нашел гораздо более выгодное занятие! Помните пристрастие лорда Уилмора к разного рода приключениям, стремление все коллекционировать, любовь к боксу и прочие чудачества?

Я оказался буквально незаменимым компаньоном для лорда, и поэтому он позволяет мне стричь себя, как овца позволяет пастуху обдирать с ее шкуры шерстку.

Ну, и теперь я самым честным трудом зарабатываю себе хлеб мой насущный, — стрижкой этого чистокровного английского барана.

Когда я чуть не выбил ему глаз, он дал мне сто долларов. За разбитое ребро я получил полтораста. За каждый выбитый зуб — по пятьдесят долларов.

— А за расквашенный сегодня нос сколько вы получили с него?

— О, мистер Джон! Расквашенный нос — это чистейшие пустяки! От каждого раза я получаю только по десять долларов. Так что сегодняшний день, положим, не пропал даром, но и не дал мне порядочного заработка.

— Но что же вы делаете с заработанными вами столь оригинальным способом деньгами?

— Я? Я посылаю их моей матери. Знаете, моя старушка весь свой век мечтала о том, чтобы остаток жизни прожить не в наемной квартире, а в собственном доме. Домовладельцы — это настоящие акулы, джентльмены! Ну, и теперь у моей матери, благодаря моим трудам и моему искусству, есть маленький, но уютный коттедж, поле, садик, огород — все, как игрушечка!

И, кроме того, старушка может, посещая приходскую церковь, подносить маленькие подарочки господину пастору, может принимать участие в подписке в пользу общества утирания слез у малолетних глухонемых китайцев, и так далее… Не правда ли, это очень трогательно?