Пройти с улицы Паради-Пуассоньер на улицу Грента было недолго. Кавалер быстрыми шагами подошел к двери магазина. Там его ожидал неприятный сюрприз. Дверь была заперта. Рауль постучал. Никто не отворял.

«Вероятно, все вышли, — подумал он, — однако сегодня не праздничный день… Я вернусь немножко позже».

И молодой человек со скукой и обманутым ожиданием пошел расхаживать по улице Сен-Дени. Во время этой прогулки мимо него проходило много хорошеньких гризеток, и не раз он был поражен приятной наружностью лавочниц и мещанок этого квартала. Но образ Эмроды занимал так много места в его сердце, что он не мог долго предаваться размышлениям такого рода. На лавочниц и гризеток смотрел он рассеянно и даже не оборачивался, чтобы следовать за ними взором.

Через час он воротился на улицу Грента. Дверь «Серебряного Барана» была заперта по-прежнему. Молодой человек снова постучал. Как и в первый раз, никто не отвечал на его зов. Только один лавочник, стоявший у дверей своей лавки, на противоположной стороне улицы, начал хохотать довольно громко. Рауль обернулся и, не понимая причин этой веселости, пошел расспросить лавочника. Увидев, что высокий и красивый молодой человек подходит к нему, лавочник тотчас сделался серьезным.

— Извините, — сказал ему Рауль, — позвольте вас просить ответить на один вопрос.

— С величайшим удовольствием, — отвечал лавочник.

— Разве хозяева этого магазина имеют обыкновение запирать его таким образом среди дня, без всякой причины?

— О каком магазине вы говорите?

— Вот об этом…

И Рауль указал на «Серебряного Барана».

— Я не могу ответить вам на ваш вопрос…

— Почему?

— Потому что вы меня спрашиваете о том, чего я сам не знаю…

— Может быть, вы недавно живете в этой улице?

— Скоро будет двадцать лет…

— Как же это?..

— Что я не знаю того, о чем вы меня спрашиваете?

— Именно.

— Это очень просто… не я поселился недавно на здешней улице, а этот магазин…

— «Серебряный Баран»…

— Да.

— Вы шутите?

— Нисколько.

— Как! Разве фирма «Серебряный Баран» не существует тут свыше трехсот лет?

Лавочник расхохотался.

— Как? — продолжал Рауль, раздираемый чувствами испуга и недоверчивости. — Вы не знаете Николаса Бенуа?..

— Три дня назад я в первый раз увидал его имя…

— Где?

— На этой вывеске.

— Кому же до него принадлежал «Серебряный Баран»?..

— Никому…

— Что вы говорите?..

— Я говорю, что этот магазин не принадлежал никому, потому что его просто не было…

Раулю показалось, что дом обрушился над головой его, и он с минуту стоял как оглушенный.

— Ради Бога, объяснитесь яснее! — вскричал он потом, — я боюсь понять вас… если действительно ваши слова имеют тот смысл, который мне представляется, значит я глупец, попал в сети мошенников… я погиб!..

— Милостивый государь, — сказал лавочник, тронутый отчаянием, выражавшимся в лице и в голосе Рауля, — я вам сообщу все, что знаю…

— Прошу вас об этом на коленях!

— К несчастью, я знаю очень немного! Три дня тому назад пришли сюда работники и повесили над дверью этой лавки железный лист, на котором нарисовали, как видите, барана и имя Николаса Бенуа… В тот же вечер приехала повозка с тюками, которые должны еще находиться в магазине: по крайней мере, я не видал, чтобы отсюда что-то увозили. В продолжение трех дней в магазине перебывало довольно народа; экипажи и портшезы останавливались перед ним частенько, сегодня же не приходил никто… Более я не могу сказать вам ничего, это все, что я знаю…

— Благодарю, — прошептал Рауль, который уже почти не сомневался в своем несчастье.

— Не худо бы вам расспросить хозяина дома, — продолжал лавочник. — Может быть, от него вы получите какие-нибудь полезные сведения.

— Вы правы.

— Вот его имя и адрес: Пьер Шовэ, на улице Ренар-Сен-Совер, номер 21.

— Благодарю вас тысячу раз, — сказал опять Рауль. — Я воспользуюсь вашим добрым советом.

Молодой человек поспешно отправился по указанному адресу. Пьер Шовэ, к которому он обратился, отвечал ему, что, четыре дня назад, низенький старичок, довольно приличной наружности, назвавшийся Николасом Бенуа, пришел снять магазин в нижнем жилье дома в улице Грента и заплатил, по обычаю, за шесть месяцев вперед. Более Шовэ ничего не знал.

Печальные предположения молодого человека превратились теперь в уверенность. Очевидность выказалась неопровержимо. Бедный Рауль попал в адские сети, раскинутые искусными плутами. Но как ни хитры были плуты, одурачившие его, могло статься, что еще было средство найти их следы и заставить возвратить украденное. Рауль прицепился к этой последней надежде и побежал к префекту полиции. Прошли целые сутки прежде, чем он мог добиться аудиенции. Наконец он очутился в присутствии высокой особы, которой было поручено охранять в столице порядок и нравственность. Рауль назвал себя и рассказал свое несчастное приключение со всеми подробностями. Слушая этот рассказ, префект несколько раз улыбался.