– Хочу, - смутилась и уткнулась носом в грудь мужа.
– Но не так же сразу...

– А раньше ты смелее была, - устроил меня на ложе и сверху пристроился, не давая мне возможности лишний раз шевельнуться или попытаться сбежать.

– Я просто обиделась, - попыталась выкрутиться из щекотливой ситуации, замирая испуганно под тяжестью мужского тела.

Супруг лёг так, чтобы придавить меня легонько, упираясь в кровать ладонями.

– Ты так смотришь...
– вздрогнула под внимательным и жадным взглядом.

– Маленькая и лёгкая, - задумчиво растягивая слова произнёс муж.
– Изящная и хрупкая. Кажется, прикоснись, и сломаешь, - перенеся вес на одну руку, другой провёл по моим убранным в прическу волосам.
– А на голове будто расплавленный свет... У тебя волосы отражают твою суть. Так же золотом горят, как и ...
– оборвал себя на полуслове.
– Ты меня сразу же заворожила, как только я тебя увидел, сразу после перенесённой тобой болезни... Такая хрупкая. И жить совсем не хотела, хоть на самоубийцу и не похожа. Я так рад, что обернулось всё именно так, - разговорился, притом очень неожиданно.
– Ты знаешь, что ты моя, сегодня точно будешь, полностью и бесповоротно? А после, я тебя никогда и никому не отдам... Пусть даже придут за тобой хоть с десяток светлых Богов.

Твоя? Да, твоя, наверное... Полностью и навсегда. И пусть потряхивает от волнения, и пусть не в силах я сейчас что-либо сказать, всё равно счастлива, безмерно и на любые жертвы готова ради этого конкретного мужчины. И губы охотно приоткрыла, чувствуя касание, и мощную шею руками с удовольствием обняла, притягивая супруга к себе. И как-то быстро стало всё равно, что там дальше. Потому что счастье настолько сильно туманило голову, что мыслить сколь-нибудь здраво не удавалось.

– Я буду очень нежным, - серьёзно пообещал мне супруг и полностью окунулся в процесс доведения меня до сладкого безумия.

И я беспомощно всхлипывала, когда нежно, благоговейно любимый мужчина касался моей кожи, лаская. Иногда он был нетерпелив. Например тогда, кто не стал мучиться с застёжками платья, а просто разорвал его. Или когда торопился с касаниями, нажимая чуть более жёстко, чем мне хотелось бы, и гладя чуть более резко, чем была в силах вынести напряжённая я. В эти мгновения, муж замирал, стараясь восстановить над собой контроль, а после действовал более мягко и терпеливо. А потом снова срывался в лихорадочные поцелуи и прикосновения, забывая о терпении. "Дорвался" - кто-то бесконечно более мудрый чем я, произнёс у меня в голове и затих. Да и не до посторонних мыслей мне было, уж слишком торопливо-горячечные эмоции накрывали меня с головой. И я охотно подчинялась и нетерпению, и нежности супруга, отбросив стыд и смущение. Им точно было не место рядом с нами в этот момент. И что может быть более восхитительным, чем понимание, что даришь любимому мужчине радость и наслаждение? Забыв о себе, желаешь только одного, чтобы ему рядом с тобой было хорошо... очень хорошо.

И я дарила ответные поцелуи, и неуверенные ласки, и подчинялась жаркому дыханию страсти охотно, очень охотно, забыв обо всём на свете. Так сладко, и почти не больно... Да, это было для меня в самый первый раз, это теперь я понимала совершенно точно. Но ничего против того, что вот так, и именно с этим мужчиной, не имела. Скорее была "за", обеими руками. И жаркие стоны сами срывались с губ, а я льнула к сильному телу, более не обезображенному шрамами отвратительной болезни, и плакала, тихими слезами бесконечного счастья. А потом долго лежала уткнувшись носом в плечо мужа, не в силах посмотреть ему в глаза. И он не выдержал, спросил дрогнувшим голосом:

– Так плохо было?

И столько неуверенности и расстройства, крылось за внешне спокойным выражением лица, что прижалась сильнее и помотала головой:

– Нет, очень хорошо... Очень, правда, - с трудом отлепилась от его плеча и заставила себя посмотреть ему в глаза, щёки тут же полыхнули пожаром, но я упорно не отводила взгляд.
– Просто... я... мне... несколько всё непривычно, - с трудом подобрала слова и всё равно чувствовала себя не в своей тарелке.

– Правда, хорошо?
– складочка между бровей супруга разгладилась под прикосновениями моих пальцев.

– Правда, - улыбнулась смущённо и провела ладошкой по скулам мужа.

– Предлагаю продолжить в моих покоях, - сполз с кровати и меня, подхватил моё тело на руки и тут же переместился, не дожидаясь моего ответа.

Первым делом супруг организовал слабый свет, а потом отнёс меня в собственный бассейн для купания. Роскошный, но очень мрачный. Муж меня из рук явно выпускать на собирался, какое-то время подержал на весу, а потом опустил на ноги, рядом с собой и тут же заключил в объятия, не давая отстраниться. И долго-долго стоял, уткнувшись носом в мои волосы. А я боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть это блаженно-счастливое состояние от того, как бережно меня к себе прижимали и от желания прильнуть ещё сильнее. И тихо млела, обхватив супруга за шею, наслаждаясь моментом. Повелитель мёртвых не возражал против того, что я прижимаюсь к нему, и насколько сильно не возражал, очень хорошо удавалось прочувствовать. Уж слишком близко я стояла, и могла только радоваться, что в купальне полусумрак, скрывающий пылающие щёки.

Муж глубоко несколько раз вздохнул и отстранил меня от себя, очень нежно руками смыл с моего тела все признаки того, что между нами недавно произошло, снова подхватил на руки и по пологой лестницы выбрался из бассейна. Вытер меня простынкой тоже супруг, не дав вмешаться в процесс, а потом отнёс в свою кровать, оказавшуюся довольно широкой и вместительной. Вдвоём нам там было очень удобно.

Тянуло в сон - с непривычки чувствовала себя немного усталой - но я упорно ждала действий мужа. Ведь его состояние недвусмысленно намекало на то, что он хотел бы продолжения. Но Дронд просто притянул завёрнутую в сухую простыню меня к себе, крепко прижал к груди, зарылся рукой в мои волосы и так замер.