– Я... должна, - снова сорвалась в плач девушка.

– Если бы не медведь...
– прошептал парень.
– Если бы осталось хоть немного сил...

Девчонка снова горестно взвыла и выронила свёрнутую ткань из рук.

– Любовь дарит только обречённость, - философская улыбка исказила губы молодого человека.

С этим утверждением... Я вроде бы была и не согласна, и в то же время, что-то такое толкнулось в грудь, вызвав острый приступ тоски и боли. Взлетела вверх, дёрнувшись от этой боли, сделала круг под потолком и услышала:

– Линда, смотри...
– молодой человек протянул руку, показывая на меня.
– Видишь?

– Что? О чём ты?
– не сразу сориентировалась горюющая девушка.
– Что это?

– Поймай...
– попросил парень.

– Но...
– неуверенно протянула всхлипывающая девушка, явно не желавшая отходить от молодого человека.

– Поймай, - попросил ещё раз.

И это пожелание мне очень не понравилось, никому попадаться в руки мне точно не хотелось. Потому испуганно, не сразу сообразив где выход, заметалась под потолком. Задела крылом статую богини и еле-еле выровнялась. Маленькой пёрышко выскользнуло из крыла и медленно кружась, опустилось аккурат в чашу, которую держала статуя. И там тут же затеплился слабый, золотой огонёк. А я, сориентировавшись, наконец, смогла выскользнуть за дверь, при этом ругая себя за то, что забыла о собственной безопасности. Так испереживалась за этих двоих, что рисковала быть пойманной. Но сердце за двух влюблённых болело, очень сильно. И так хотелось, чтобы у них было всё хорошо. Потому-то, вместо того, чтобы вернуться на дерево, я устроилась у низенького мутного оконца. Сквозь него было очень плохо видно и какое-то время я сидела, заглядывая в него и колеблясь -- вернуться сквозь дверь или нет.

Шум где-то неподалёку, звон оружия, шаги... кто-то говорил что-то пока для меня неразборчивое. Всё это заставило меня испуганно вспорхнуть на дерево и спрятаться за листвой. Я с любопытством выглядывала наружу, стараясь держаться так, чтобы меня никто не заметил. И вздрогнула, когда услышала женский голос за спиной:

– Шур? Живая?
– столько удивления звучало в этих словах, что я подпрыгнула, чтобы развернуться лицом к говорившей, при этом нисколечки не боясь.

Ответить я не могла, только рассматривать, наклоняя голову то в одну сторону, то в другую, ту, кто висела в воздухе и с изумлением смотрела на меня. На даме было белоснежное одеяние, очень похожее на тунику в пол, с длинными рукавами. По горловине, рукавам и подолу шла вышивка, горевшая огнём, похожим на тот, который я оставила в чашке. Язычки пламени плясали, переплетались в красивый, завораживающий узор. Длинные золотые волосы очень красивой женщины -- девушкой её назвать язык не поворачивался, даже несмотря на то, что выглядела она очень юной -- рассыпавшиеся по плечам, бросали отблески света на её лицо. А в руках дама держала чашку, гипнотизируя при этом меня мудрыми, синими глазами.

– Иди ко мне, - протянула руку женщина с чашкой.

И я повинуясь тому, что чувствовала, так будет правильно, перелетела к ней на запястье, забыв на время о происходящем у дома. А потом тревога потеснила любопытство и я глянула на даму, пытаясь дать ей понять, что не отказалась бы от помощи такого могущественного существа, как она.

– И что тут у нас?
– задала явно риторический вопрос женщина и сделала шаг вниз и вперёд, приближаясь таким образом к домишке.
– Двое влюблённых? Несчастных влюблённых? Поможем, - успокоила она меня и решительно переместилась к двери.

Скользнула в неё никем из приехавших незамеченной. Уверенно шагнула в комнатку, ставшую очень тесной от находившихся там людей. Высоченный, седовласый и очень злой мужчина смотрел с ненавистью на знакомую мне девчонку и шипел:

– Что ты сделала с моим сыном, мразь?

Один из мужиков, в кожаной одежде, отороченной мехом, держал девушку за руки, не давая вырваться. Седовласый замахнулся, чтобы ударить девчонку и тут же парень на лавке, возле которого на коленях опустил один из приехавших и сейчас державший раненого за запястье, послышался хриплый шёпот:

– Отец... Не смей... Убьёшь её... умру я...

– Оран!
– рявкнул седовласый.
– Что с княжичем?

– Дело плохо, - неуверенно ответил тот, что стоял на коленях перед молодым человеком.
– Сломаны рёбра и разворочена грудь.

– Медведь...
– со слабой улыбкой произнес парень.
– Мне мало осталось... Линду только не трогайте... Ребёнка моего носит...

– Байстрюк!
– выплюнул седовласый и как-то резко уменьшился ростом, сгорбившись.

– Так соедини...
– шёпотом выговорил пленник.
– Ты можешь... по закону...

– Никогда!
– рыкнул мужчина.
– Никогда этой босячке не быть...

– И мне не быть...
– перебил его парень и попытался приподняться на лавке.

– Княжич, - тут же забеспокоился Оран, кладя руку тому на лоб.

– Не хочешь ты соединить, соединю я, - вступила в разговор женщина, у которой я теперь сидела на плече.