При захвате очередной партии наркотиков использовался вертолет R-44

Нередко такие операции походят на сюжеты голливудских боевиков, а однажды даже произошел настоящий воздушный бой! Утром 6 августа 2011 г. парагвайско-аргентинскую границу в провинции Тукуман нарушил легкий самолет Cessna 21 °Centurion (борт ZP-TIH) с грузом марихуаны в брикетах. Управлял им аргентинский гражданин Хосе Ф.М. Бенитес.

Расчет одной из РЛС не только обнаружил вторжение, но и посадку нарушителя в одном из удаленных районов. По тревоге был поднят наряд жандармерии из трех спецназовцев, отправившийся на задание на вертолете НВ 350 1*(борт GN928) авиаотряда «Сантьяго-дель-Эстеро». Завидев приближавшуюся «вертушку», Бенитес немедленно взлетел, а когда жандармы попытались принудить его к посадке, то открыл по ним огонь из пистолета. Те ответили из автоматов. Некоторое время шла безрезультатная пальба. Отчаявшись оторваться от преследования, Бенитес решил пойти на таран. Выполнив энергичный разворот, он зашел вертолету в хвост и отрубил винтом своей «Цессны» килевую балку! Лишь мастерство пилота вертолета спасло всех, кто находился на борту. Машина хоть и совершила жесткую посадку, завалившись на правый борт, однако экипаж и бойцы остались живы. «Цессна» с погнутыми лопастями приземлилась примерно в километре от места падения вертолета. Однако Бенитесу удалось скрыться.

Вскоре место инцидента было обнаружено подоспевшей парой легких штурмовиков «Пукара». Через некоторое время прибыли спасательный отряд и дополнительный наряд жандармерии, захватившие поврежденный самолет и четыре пакета марихуаны общей массой в 70 кг.

Таков лишь один эпизод негласной войны, ведущейся в аргентинском небе, которой не видно ни конца, ни края.

1*Выпущенный в Бразилии по лицензии Eurocopter AS 350 Escuilo.

Геннадий Амирьянц/Жуковский, Московская обл.

Елизавета Аветовна Шахатуни. 22 декабря 1911 г. — 27 октября 2011 г.

К несомненным достижениям советской эпохи можно смело отнести транспортные самолеты ОКБ O.K. Антонова, такие как: Ан-12, Ан-22 «Антей», Ан-124 «Руслан», Ан-225 «Мрiя». Трудно переоценить роль, которую в создании этих машин сыграла красивая хрупкая женщина Елизавета Аветовна Шахатуни. До преклонного возраста она сохраняла сильный, ясный ум, мощную энергию, радость жизни.

«Самое важное для каждого из нас — получить профессию и трудиться в области, которая оказалась для тебя достаточно интересной». Это ее слова, и в профессии ей повезло. Она считала делом счастливого случая, что после двух лет учебы на инженерном факультете Ереванского университета перешла в Московский авиационный институт, хотя приехала поступать в Бауманское училище. Сказалось влияние ее дяди, Амаяка Аветовича Енгибаряна, работавшего в то время в ОКБ А.Н. Туполева, где он возглавлял тогда (в 1930 г.) отдел оборудования, а затем руководил конструкторским бюро, которое позже стало основой знаменитого ныне ГосНИИАС.

Однажды я послал Елизавете Аветовне свою книгу о трагической судьбе героя Чернобыля летчика-испытателя АД. Грищенко: чернобыльская трагедия была особенно близка киевлянам. Заодно попросил ее рассказать о себе. Она ответила: «Боюсь, что мне придется разочаровать Вас. Рассказывать о себе я не умею, и, откровенно говоря, не хотелось бы где-то фигурировать в качестве примера для подражания». Я и раньше, вполне сознавая масштабы этого удивительного человека, пытался при наших нечастых встречах узнать о ней возможно больше…

Впервые я услышал о ней на практике в ОКБ O.K. Антонова в 1959 г. Тогда, будучи студентом-дипломником МАИ, я предпочел в качестве места преддипломной практики не ЦАГИ в Жуковском, куда был уже распределен на работу, а ОКБ Антонова. Киев я выбрал неслучайно: ОКБ Антонова, и это было очевидно даже молодому инженеру, имело свое собственное лицо. Уже тогда Шахатуни играла в ОКБ настолько большую роль, занимала столь высокое положение, что я не мыслил подойти к ней и видел ее лишь издалека, на заводском митинге при выкатке из сборочного цеха первой опытной машины Ан-24.

«Прочнистом, — писала Елизавета Аветовна в ответном письме, — я себя считала с раннего возраста, где-то около десятилет, когда мне объяснили, что балки, на которых держалась крыша нашего дома, выбраны специальным расчетом, они прочны, и мы можем спокойно жить в этом доме. Это меня поразило, заинтересовало, и после, в студенческие годы, самыми любимыми моими предметами были сопротивление материалов, строительная механика и расчет на прочность самолета. Читал нам этот курс известный прочнист, будущий начальник ЦАГИ С. Н. Шишкин. Читал он прекрасно, увлекательно, и мне он посоветовал выбрать эту профессию».