Шрифт:
– Выходит, что нет. Брат, все же.
***
Атака началась внезапно. Жахнуло совсем близко, и стены нашей с Еном комнаты содрогнулись. Второй взрыв застал меня возле выхода из кабинета рохаэ: я упал, не удержавшись на ногах, и с потолка посыпались обломки. Третий залп был слышен отчетливо еще до попадания – пронзительный свистящий звук и тряхнуло куда сильнее первых двух раз. Чем же они ведут обстрел, что подземную, укрепленную базальтом и металлом колонию трясет как карточный домик?!
По счастливой случайности, меня завалило не насмерть, чего нельзя было сказать о двери и моем разбитом наручном коме. Выбравшись из-под кучи обшивочных панелей, я метнулся к едва уцелевшей консоли, надежда связаться с Еном или с Тришер, да хоть с кем-то из местных логианцев зажглась и тут же угасла с мигнувшим и «схлопнувшимся» экраном. Все, если еще раз прицелятся в этот район, меня погребет здесь заживо.
Паника еще не успела завладеть мной в полной мере, когда я услышал треск за заваленной дверью. Она содрогнулась раз, другой и сдвинулась вместе завалом в сторону, словно это был бумажный мусор. Разгневанный и взъерошенный Ен стоял в проеме, часть его униформы обгорела выставляя напоказ протез. Весь в саже и на измазанном черным лице горели бешенством красные глаза.
– Уходим! – рявкнул он, подскочил ко мне в два прыжка, схватил за руку и буквально выволок меня из своего кабинета.
Коридор, куда хватало глаз, был в таком же плачевном состоянии и вспыхивал то там, то здесь ярким пламенем. Не такие сильные взрывы продолжали разноситься по колонии – логианцы открыли огонь из бластеров.
– А как же заключенные? – пропыхтел я, едва успевая за Еном.
– Я открыл все камеры: хотят жить, пускай сражаются.
– А твои люди?
– Ты унижаешь их, волнуясь за судьбу воинов. Они выбрали смерть в битве.
«А ты?», - хотел я задать вопрос, но от этой мысли меня отвлекла вынырнувшая из-за угла Тришер. На её плече висел задницей вперед Везнер в лакрично-розовой больничной пижаме, одной рукой она удерживала его в этом положении, а другой сжимала ручной пулемет.
– Я сказал взять самое ценное, - холодно заметил Ен.
– Строго следую приказу, - оскалилась логианка и рванула по коридору вперед. Клайв взглянул на меня безумными глазами, свисая вниз головой, и судорожно сжал в руках ручку дорожной аптечки.
Воистину, взяла самое ценное.
Нас стали нагонять выстрелы, и стены вокруг заплевались осколками. Тришер скалилась и лупила из пулемета, Ен схватил меня на руки так, что я очутился спереди лицом к нему, обхватив ногами. Я и Клайв были жалкими людишками, балластом, неспособным дать отпор.
Мы вломились в ангар, где стояли катера и один фрегат - компактный, маневренный, но все равно внушительный. Уже на подходе к трапу колонию сотрясло взрывом, по силе превышающим все предыдущие. Ангар тряхнуло, но его стены устояли. Внутри фрегата нас усадили в кресла и пристегнули намертво. Ен и Тришер разместились в креслах первого и второго пилота, сосредоточенно и быстро защелкали по панели, заводя корабль. Раздался голос бортового помощника:
– Внимание, отстыковка произошла. Перехожу на бортовое питание.
Горевшая до этого резервными кнопками панель управления зажглась как рождественская елка. Впереди появилась огромная проекция, на которой в данный момент отражался расходящийся шлюз ангара. Фрегат плавно перешел на взлет и устремился в раскаленное небо Лога. Нас немного потрясло на выходе из атмосферы, но турбуленция быстро прошла и вокруг остались лишь звезды, а позади Лог и его два солнца.
– Неужели выбрались, - вздохнул лакрично-розовый Клайв. Откуда этот сумасшедший цвет?
– А вот хер тебе по всей морде, - хрипло и коротко хохотнула Тришер: - смотри внимательно, все самое интересное впереди.
На экране проступили корабли, скинув с себя камуфляж. Небольшая армада появилась из ниоткуда. Ен выругался и нажал кнопку связи.
Тришер снова рассмеялась:
– Он тебя не отпустит!
Экран мигнул и перед нами появился незнакомый мне логианец. Его волосы были черно-белыми, брови и ресницы белоснежными в абсолюте. На проекции он казался мощнее Ена и куда свирепей.
– Даган, - голос незнакомца резал слух скрежетанием. – Швайнце лихт набэ!
– И тебе привет, лэр Хаик, - спокойно ответил Ен.
– Исту, Даган! Исту! – рявкнул Хаик.
– Отказываюсь, меня устраивает тот язык, на котором я говорю сейчас.
– Брахет! – зашипел повстанец, прищуривая черные глаза.
– Себя я не предавал.
– Ты предал свой народ! Ты позволил этим захватчикам из Федерации чинить на нашей планете беспредел! – Хаик перешел на всеобщий с сильным акцентом, и я внезапно осознал, как чисто логианцы в колонии говорили на чужом языке. – Брахет!