– Яра, прости меня, - шептал ночью муж.

– Забудь.

– Мне очень неприятно так себя вести. Ты, конечно, иногда можешь вызвать такую реакцию, что я злиться начинаю, но сейчас ты ведь скромница. А все эти парни вьются вокруг тебя, а я веду себя как дурак, причём не специально. Точнее не так, я обзываю тебя специально, но во мне и правда кипит целая буря чувств.

– Хорошо, завтра получишь от меня сковородкой.

Муж улыбнулся и подарил мне поцелуй.

Глава 2

Павшим ребятам мы сложили общую кроду, подожгли и устроили бои. Ещё предстояло встретиться с родственниками и выразить своё почтение и память. После того, как костёр догорел, вещи погибших мы сложили в кучу, и стали возводить курган. Это была память о них, а сверху поставили надгробие с именами, в виде столба, с вырезанными именами погибших и именем КНЯЗЯ Мечникова Мирослава.

На тризну пригласили родственников. Ребята были молодыми, и ещё не успели обзавестись своей семьёй, но у них тоже были родители, которые потеряли своих сыновей, были любимые, братья и сёстры.

Нам всем было жаль ребят, но ведь путь души с уходом из жизни не заканчивается. Они переродятся вновь и начнут всё заново.

Муж тоже принял участие в боях во славу павшим, как и выжившие из нашей свиты. Сразились все, кто хотел. Воины в большинстве своём были подготовлены лучше, но и наши ребята не промах. Мирослав сразился с Ратыем.

Это была великая честь, обычно удостаивались её лишь лучшие бойцы. Но бой ведь был не настоящий, а так, лёгкий, разминочный. Не до первой крови, не до лежащего на лопатках и не в силах подняться соперника, а всего лишь для показа навыков.

Я любовалась мужем. Он был раза в два уже в плечах хана, проигрывал и в силе, но брал своей ловкостью и скоростью. После десятиминутной схватки, они разошлись, обнявшись, не признавая ни за кем победу.

И хоть оба бойца оголились(показывая свою честность, что оружие не припрятано) и были лишь в портках, босиком, муж не снял свою чалму.

После боёв, все разошлись. Обычно ещё полагались блины и медовуха, но орда ограничилась квасом.

После тризны родители павших воинов захотели пообщаться с князем.

Хан их принял у себя, позвали и нас с мужем.

– Простите, но долго ли нам ещё ждать?
– родители негодовали таким обращением, хотя, вели себя почтительно.

Мы же вошли в шатёр и присели на подушки, муж по правую сторону от Ратыя, а я рядом присоседилась.

Хан указал на нас взглядом, потом кивнул. Мирослав снял свой головной убор. Шатёр наполнился сиянием.

Родители склонились в уважительном поклоне, получили в ответ кивок и чалма вновь заняла своё место.

Стало тускло.

– Мы очень сожалеем о гибели ваших детей и наших друзей. И будем хранить о них вечную память.

А дальше муж вознёс хвалу нашим богам и предкам, мы испили кваса и вспомнили каждого погибшего, рассказав кусочек из нашей общей с ними жизни.

Затем Ратый перенёс родителей по домам, а мы остались с мужем одни.

У нас не принято грустить на тризне, но ребята ведь мало прожили, ничего ещё не достигли, и свой долг по отношению к Роду не выполнили. Муж пообещал мне, что приложит все силы, чтобы не допустить повторения. А ещё я видела тоску его в глазах и чувство вины, ведь хан предлагал свою помощь и всего этого можно было избежать.

Я молчала, просто находясь рядом и держа его за руку. Слова здесь не уместны. Прошлое уже не воротишь, мы не вправе изменять его, даже если и могли б. Мы должны жить дальше, неся этот груз на своих плечах.

На следующее утро муж пропал. Ребята сказали, что его и часть взвода вызвал к себе хан, и они ушли. Не нравилось мне это. Поджилки тряслись, но я запретила себе думать о плохом. У меня тоже немало дел. Нужно проверить продукты.

Под предлогом того, что мне хотелось бы поглядеть, что готовят другие кашевары, меня провели по гарнизону, я пообщалась с каждой девушкой (а приставили к стряпне незамужних), проверила запасы. Всё было спокойно и несколько странно.

Неужели дело было лишь в поварах, но как же фрукты? Я обошла весь гарнизон, расположенный вокруг града Тобольск и ничего не нашла.

Помимо окрестностей города, шатры были и в низинах притоков Иртыша и Тобола.

В град меня не пустили военные.

– Извините, приказа хана не было, а разнюхивать вам тут не стоит.
– Парень стал коситься подозрительно в мою сторону.

Раз это привлекает внимание, пожалуй, лучше не упорствовать.