– Да я вообще мало что в этом процессе понял, – продолжил Алексей.

– А что тут понимать, не прав твой клиент и все.

– В том то и дело, что прав, а я ничего не сделал, чтобы это доказать.

– Ладно ты, не переживай, зато клиент сэкономил на твоем гонораре.

– Может мне какую-нибудь стажировку пройти с опытным адвокатом, ума набраться, а уже потом защищать клиентов, - спросил Алексей.

– Практика – твоя стажировка, а какому адвокату ты нужен без приданого? Всему свое время, ты только начинаешь, смотри на других юристов, перенимай их приемы, так и разберёшься.

– Пока я буду разбираться, мои клиенты будут проигрывать.

– Вначале многих великих побед лежали еще более великие неудачи - это какой-то мыслитель сказал, - произнес Антон.

– Хорошо тебе со стороны рассуждать, а как мне смотреть в глаза людям, которые с моей помощью суды проигрывают?

– А как врачи смотрят в глаза родственникам, когда пациенты умирают? Это работа такая, со временем привыкнешь.

– Врачи хотя бы делают все от них зависящее.

– Ну, так тебе и карты в руки, делай все, что от тебя зависит, выступай, защищай. Помнится, ты говорил о призвании к творческой профессии, я скажу, что у тебя призвание к юридической профессии. Природа призвания одинаковая. Так что не расстраивайся, а засучи рукава, у тебя впереди много работы. Вот, кстати, и новый клиент, принимай документы, знакомься.

Антон вытащил из папки документы, положил на стол юристу и, попрощавшись, вышел из кабинета.

«Выступал я уже», - подумал про себя Алексей, вспомнив начало второго курса в академии, когда заведующий кафедрой прочитал первую лекцию по конституционному праву России. В то время он, как и большинство студентов, еще записывал лекции, а потом готовился по ним к занятиям. Через несколько дней на семинаре всей группой они познакомились со Светланой Сергеевной, молодой преподавательницей, которую студенты уже давно и заслуженно называли «СС». И было за что. Первое занятие она начала с вопроса о предмете конституционного права России и спросила, кто хочет ответить. Двое отличников сразу вызвались и, практически пересказав лекционное определение, в ответ получили двойки. Затем «СС» по очереди опросила оставшихся в группе студентов, которые по тетрадям и учебникам зачитали определение предмета, но и в этом случае никто не угодил преподавателю. Уведомив группу о коллективной отработке, «СС» попросила выучить единственно верное определение предмета конституционного права, данное каким-то профессором и доработанное ею.

На следующей лекции по конституционному праву заведующий кафедрой посетовал, что преподаватели, дескать, жалуются на студентов, которые плохо готовятся к занятиям и не читают его лекции. А также добавил, что такое отношение не приемлемо для высшей школы и будущие профессиональные юристы могут получиться только из ответственных студентов.

Друг толкнул Алексея локтем и произнес:

– Давай скажем правду, пусть узнает!

И Алексей поднял руку, а когда профессор дал ему слово, то встал и перед всем факультетом рассказал, что для «СС» профессорские определения не правильные, а правильные только те, которые дает она. И двойки вся группа за это получила незаслуженно. Лектор внимательно выслушал Баранова, удивленно покачал головой и пообещал, что обязательно во всем разберется. Разобрались в этот же день: «СС» объяснила профессору, что мальчик не правильно ее понял, лекции профессора - это непреложная истина и недоразумений больше не будет.

На всех последующих занятиях до конца семестра Алексей получал одни только двойки и уже мысленно попрощался с высшим образованием, но сдаваться передумал. Обложившись всеми имеющимися в библиотеке книгами по конституционному праву, он к концу семестра стал признанным экспертом по этому предмету на всем курсе, дословно цитируя большую часть Конституции России. А когда двоечник занял первое место в межвузовской олимпиаде, сдав тест на девяноста девять баллов, по поводу чего долго спорил с профессорами конкурсной комиссии о некорректности вопросов, то «СС», побоявшись, что Баранов будет знать предмет лучше ее самой, закрыла все отработки.

А вот одно из жизненных правил Алексей с этого случая вынес – прежде чем что-то сказать, надо хорошо подумать, какую цену ты готов заплатить за свои слова.

Услышав радостный смех в соседнем кабинете, Алексей догадался, что это Антон развлекает Татьяну, подкармливая конфетами и шоколадками. Они быстро подружились и подолгу болтали на разные темы.

Новым клиентом Баранова стала бабушка, бывший учитель истории, на которой именно этот биографический факт отразился больше всего. Мария Петровна говорила много и обо всем, но больше о тех волшебных советских годах, настоящих людях и светлой мечте. Он вспоминала о своих заслугах, званиях и выпускниках, некоторые из которых стали большими людьми и поздравляли ее на каждое день рождение. Настоящее время ей ничем не нравилось: высокими ценами, маленькой пенсией, дорогими лекарствами и, конечно, плохими врачами. Доктора никак не давали ей покоя, залечивая и перелечивая так, что уже точно никто не мог сказать, что из-за чего возникло. Баба Маша прошла все поликлиники и больницы, заслуженных экспертов и доцентов, рассказала о своих недугах и лекарствах, но никто так и не признался, что диагноз рассеянного склероза врачи установили ей слишком поздно. И даже после магнитно-резонансной томографии головного мозга доктора еще долго направляли пациента на разные анализы, пока один молодой невролог не догадался заглянуть в томограмму и, увидев очаговые поражения мозга, установил правильный диагноз. И сейчас никто не мог сказать, почему все так получилось. То ли доктора попрятались от пациентов за своими компьютерами, приборами и направлениями, то ли баба Маша как типичный пенсионер вызывала у них недовольные отмашки или никто из врачей не владел гериатрией на том уровне, чтобы разобраться в болячках пенсионерки. Но одно было очевидно, пожилые люди рано или поздно получали свои диагнозы, стоически проходя все обследования, даже по которым заканчивались реактивы, ломалось оборудование либо врачи уходили в отпуска. И поэтому одни результаты приходили в негодность, а других еще не было, а когда они появлялись, то уже надо было пересдавать первые. С лекарствами дела обстояли еще сложнее: те, которые выписывали врачи, нельзя было купить, но были другие – дороже в два, три или десять раз. Таким образом, болезни не только подрывали здоровье, но и вызывали большую брешь в бюджете. Единственно кому все это было выгодно, так это здравоохранению, которое ежегодно увеличивало количество своих чиновников от маленьких специалистов до заместителей по разным делам. Они придумывали правила, стандарты, инструкции, программы, потом все это дорабатывали и меняли, повышая доступность, а по сути, устанавливая все новые и новые преграды на пути получения пациентами медицинской помощи. Строились новые суперсовременные медицинские центры, куда набирались самые высококвалифицированные специалисты, которые ждали своих самых тяжелобольных пациентов. И эти пациенты тоже ждали, когда станут тяжелобольными и, единожды пройдя все барьеры, попадут в эти центры, чтобы с одной операции пересадить себе орган, удалить опухоль или ввести пилюлю и сразу избавиться от тяжелого недуга.

Марии Петровне никакой новый центр помочь не мог и поэтому она, написав жалобы главному врачу, а затем и разным чиновникам, вплоть до Президента, решила подать на врачей в суд. С горем пополам она составила исковое заявление, и с верой в справедливость продержалась весь судебный процесс. С учительским терпением она объясняла судье и врачам, что лечение было запоздалым и поэтому не принесло ей требуемого облегчения. В ответ судья посоветовал пенсионерке обратиться за помощью к адвокату.

Марии Петровне повезло - в почтовом ящике оказалось объявление, что некто Баранов бесплатно помогает в тяжбах с врачами и больницами. Бабушка поняла, что это воля Божья и посели стоить связаться с юристом.

К слову сказать, ни первое, ни последующие впечатления от самого Баранова ее нисколько не успокоили, но решившись проверить правозащитника в деле, она заключила с ним договор.

Само дело было странным, а точнее сомнения вызывала проведенная судебно-медицинская экспертиза. Эксперты сошлись во мнении об имеющихся диагностических и лечебных ошибках со стороны врачей, но указали об их малозначительности и не нашли причинно-следственной связи между запоздалой диагностикой, несвоевременно начатым лечением и быстрым развитием рассеянного склероза. Самым интересным было то обстоятельство, что судебно-медицинские заключения по аналогичным делам, которые Баранову удалось найти в Интернете, содержали прямо противоположные выводы. С другой стороны ничего удивительного в таком заключении не было, так как один из экспертов являлся профессором кафедры поликлинической терапии медицинского университета. И эта кафедра располагалась в поликлинике, к которой баба Маша предъявила иск.