И вновь поднят таран. Гридни отошли, взяли разбег, понеслись. Таран с размаху ударил в ворота, аж гул пошел. Створка прогнулась, но даже не скрипнула.

– Мало каши ели! – долетел хриплый голос. – А ну-ка, дяденьки, бревно на ручки – раз! Побежали, побежали! Стой, стой, а то в реку свалитесь! Бегом! Быстрее! Опа!

Таран врезался так, что ворота издали глухой треск. Вадимовы гридни исторгли торжествующий рев.

– Рано радуетесь, подтирки свейские!

Бревно качнулось и понеслось, направляемое двумя десятками крутоплечих молодцев. И тут в небо взвилось множество стрел. Они прокалывали воздух, теряли скорость, замирали и падали. Увесистые наконечники тянули их вниз, все быстрее и быстрее, набирая ускорение и множа убойную силу. Половина стрел пропала даром, зато другая половина поразила цель, пронизывая плечи, руки, шеи. Пара человек упала под ноги товарищам и была раздавлена упавшим тараном.

– Так их! – ликующе взревели за частоколом. – Спасибо, дяденьки! Помогли прикончить этих прихвостней!

– Чего вы с этим бревном таскаетесь? – пожалел штурмовиков другой голос. – Вон, Вадима хватайте! У него голова хоть и тупая, зато крепкая! Ворота прошибет на «раз»!

Вадим от злости губы жевал. К нему подбежал десятник Варул.

– Ярл… то есть конунг! – обратился он. – А если таран на телегу устроить?

– А где ты видишь телегу?!

– Найдем!

– Ищи! И быстро!

Варула ждали недолго. Вскоре гридни из его десятка пригнали подводу, запряженную саврасой лошаденкой. Кобылу выпрягли, а таран пристроили на подводе, укрепив распорками и обвязав. Варул тут же развил идею, пристроив четыре столба по углам грузовой платформы и набив поверх доски. К доскам приколотили щиты, получилась крыша.

– Пошли-и!

Гридни, толкая подводу за борта, взяли разгон. Таран ударил по воротам, и те снова затрещали, но и конструкция Варула покосилась, грозя развалиться. Этим тотчас же воспользовались за частоколом.

– Ребята, видали? Нам дрова привезли!

– Устали на руках таскать, решили на телеге!

– А чего ж они лошадь выпрягли?

– Так они ж жеребцов запрягают!

– Да какие жеребцы! Бараны!

– А точно! Гляньте, у всех рога кренделем!

– Э, вы куда опять поехали?

– Вот народ! То привезут, то обратно волокут!

Варул укрепил крышу откосинами, и таран помчался в четвертый раз. Разозленные гридни толкали телегу так, что аж жилы трещали, и таран пробил в воротах первую брешь. Гридни Вадима и хускарлы, откомандированные Эйриком, одинаково взревели.

После шестого удара левая створка ворот сорвалась с петель и рухнула во двор. Вадимовцы рванули на приступ. Защитники Дрэллеборга заслонили вход собою и дрались отчаянно, но напавших было куда больше. Вадимовцы вколачивались в ворота, вовсю орудуя мечами и топорами, и силы обороны таяли.

Сам Вадим не удержался и выхватил меч, мечтая перерезать паршивую хриплую глотку. За воротами открывалась небольшая пыльная площадь. Забор и слепые стены тесно ставленных домов стискивали ее со всех сторон. Узкая улочка упиралась в большой двухэтажный терем, который соединялся галереей с храмом Хорса. Выскочив на площадь, Вадим сразу узнал хрипуна. Это был херсир, коренастый, малорослый мужичок, сплотивший сильно прореженные ряды защитников крепости.

– Взять Актеву! – заголосил Вадим. – Золотом заплачу!

Началась свалка без правил и предела. На одного защитника Дрэллеборга накидывалось по трое штурмовавших. Вскоре Ардагаст и Прогост привели к Вадиму хрипатого херсира. Он глядел в сторону и улыбался.

– Жить хочешь? – спросил Вадим, поигрывая мечом.

– Да пошел ты… – слетело с разбитых губ.

Вадим подцепил кончиком меча подбородок Актеву и приподнял его.

– Ты не дослушал, – ласково сказал он. – Я тебе предлагаю жизнь. А в обмен ты мне вылижешь задницу. Поработаешь своим поганым языком, и свободен!

– Ярл, – с неожиданной серьезностью ответил херсир, – это тебе не знакомо понятие чести, а нам она ведома. И лучше уж я сдохну, но честь свою сберегу. Понял, собака свейская?!

Вадим изо всей силы толкнул меч под горло Актеву и почти отсек херсиру голову. Обернувшись, он крикнул хускарлам и гридням своей дружины:

– Крепость ваша!

Дружина и ледунг взревели хором – спелись. Рванули, разбежались по домам, по клетям, спеша хапнуть чужого добра, да не припоздать. Вон, верзила-хускарл растерялся, не зная, в какую дверь ломиться. Стоит, как дурак, и головой вертит. Сорвался с места и дунул влево. Выбрал…

Вадим неспешно подошел к пленным, которых торопливо вязали Ардагаст с Прогостом. Разные тут были люди, и пожитые, и юные совсем, а глядели на Вадима одинаково – зло.

Подбоченясь, Вадим оглядел повязанных и сказал:

– Вы неплохо дрались, и я, так уж и быть, не стану казнить вас…

– Век помнить будем! – сказал кто-то издевательским тоном, и на лицах пленных заиграли улыбочки. Вадим решил сделать вид, будто ничего не слышал.

– А кто присягнет мне, – возвысил он голос, – того в Дружину приму и не обижу в добыче военной!