– Оскар, – Гурьев укоризненно посмотрел на Брукса. – Вы же не будете настаивать на том, чтобы я полностью огласил вам список своих навыков и умений? Я рискну позволить себе такую маленькую аналогию, если хотите. Представьте, что на шахматной доске стоят все фигуры белых, а чёрных – только король и две пешки. Одна пешка – пешка себе, как положено, а вот вторая… Вторая, как выясняется, ходит, как ферзь и конь, причём в трёх измерениях. А на вопли играющего белыми, что это, дескать, не по правилам, подпрыгивает и так даёт ему в лоб, что беднягу выносят вперёд ногами. Нравится?

– Какие же это, в таком случае, шахматы? – вежливо вытянул губы в улыбку Брукс.

– Это мои шахматы, – Гурьев надавил на «мои». – Так что? Согласны?

– Я готов, – Брукс судорожно дёрнул кадыком вверхвниз. – Я готов умереть за неё, Джейк. Вы, наверное, всё ещё не понимаете…

– Понимаю, – Гурьев, чуть наклонив голову влево, спокойно рассматривал Брукса. – Я понимаю вас, Оскар. Куда лучше, чем вы думаете. Но умирать – вот этого совсем не требуется, мой дорогой Оскар. Пусть умрут другие. Те, кто заслужил.

– Что я должен делать?

– Найдите мне разорившийся банк, Оскар. Такой, который мы могли бы купить совсем недорого. Но настоящий банк, не меняльную контору, понимаете?

– У вас есть деньги. Ну, конечно же… Откуда?!

– Какая разница? Сколько нужно, Оскар.

– Да, – просиял Брукс. – Да, Джейк. Мне кажется, я понял. Оо, Джейк… вы гений. Вы просто гений. Я бы никогда не додумался… Это просто настоящее чудо, что вы появились, Джейк. Господь послал вас, чтобы спасти своего ангела. И я…

– Вы, случайно, не религиозный фанатик, Оскар? – осторожно осведомился Гурьев.

– О, нет, нет, – Брукс, кажется, испугался, что Гурьев передумает. – Что вы, Джейк, нет… Я просто верю… Господь не мог оставить её. Должен был появиться ктото. И вы… вы появились, Джейк. И я могу вам помочь. Конечно, могу. Видит Бог, я сделаю всё…

– А вдруг я всётаки не с той стороны, Оскар? – тихо проговорил Гурьев, разглядывая Брукса. – Вдруг я появился вовсе не затем, чтобы спасти её, а наоборот – окончательно погубить?

– Нет, – Брукс отшатнулся. – Нет. Тогда вы не осмелились бы обратиться ко мне. Невозможно погубить ангела, Джейк. Даже дьявол, – будь вы сам дьявол – не способен на это. Вы разве не верите, что Господь послал вас, Джейк?!

– Он сотворил наш мир и покинул его, – улыбнулся Гурьев, и Бруксу сделалось тошно от этой улыбки. – Быть может, ему наскучила эта игра. А возможно, он вовсе и не ожидал, что ему будет весело. Так или иначе, его здесь нет, а это всё равно, как если бы его не было вовсе. Всё, что происходит при нас и с нами на этой земле… Мы сами отвечаем за всё, дружище. Нет никого, на кого можно наставить указующий перст и провозгласить: вот он, виновный. Это всё мы, Оскар. И хорошее, которое с радостью и охотой приписываем себе. И плохое, от которого открещиваемся так яростно, как будто его и вправду не мы творим. Всё это – только мы сами, Оскар. И случится лишь то, что мы сделаем сами, чему мы позволим случиться. Или не сделаем. И не позволим. Вам страшно?

– Да.

– Это правильно. Мне тоже. Но всё обстоит именно так. Увы.

– Но…

– Только поэтому, Оскар. Негодяям – петля и пуля. Пока мы живы. До последнего вздоха. Справедливость и возмездие – здесь и сейчас. Потом – ничего не будет. Нет жизни после смерти, нет жизни второй или третьей. Нет ни рая, ни ада, ни бога, ни чёрта – вне нас, Оскар. Всё это внутри. Здесь, – Гурьев постучал себя пальцем по лбу.

– Всё равно. Для неё… Мне ничего не нужно, Джейк. Ничего, – совсем ничего. Только служить ей, если ей потребуется. До последнего вздоха. Я стану её верным псом, Джейк. Ни один фартинг не будет отнят у неё. Никогда больше. Клянусь здоровьем моих детей, Джейк.

– Спокойно, Оскар, – улыбнулся Гурьев. – Спокойно, дружище. Не торопитесь с ответом, подумайте.

– Мне незачем торопиться, Джейк. «Falcon Bank and Trust».

Фалкон, подумал Гурьев. Фалкон. Ну, конечно же. Пожалуй, эта мистика на ровном месте скоро начнёт злить меня не на шутку. Falco – полатыни значит «беркут»… Проклятье. Да что же это такое?!

– Джейк.

– Что?

– Убейте их, Джейк, – попросил Брукс. Эта просьба слетела с его губ так легко, как будто он просил Гурьева подать ему стакан воды. – Я сам не смогу. А вы, – вы сможете, я вижу. Пожалуйста, убейте их, Джейк.

Гурьев посмотрел на Брукса, чуть наклонив голову влево:

– Да, Оскар, – он улыбнулся и шевельнул пальцами, и Бруксу почудилось на какойто миг, что сквозь лицо сидящего перед ним… существа на него смотрит лицо самой Смерти. – С удовольствием, дорогой Оскар. На сей раз я сделаю это с удовольствием. А теперь – приступим. Сколько денег вам нужно?

– Что?

– Жалованье, Оскар.

– Я же сказал, Джейк, – вскинул голову Брукс. – Мне…

– Вам – да, – бесцеремонно перебил его Гурьев. – Но у вас есть семья и дети. Поэтому я положу в «Ройял Бэнк оф Скотланд» на имя вашей супруги сумму, проценты по которой будут составлять полтора ваших жалования там, где вы сейчас служите. Если у нас всё получится, вы будете иметь возможность тратить такую сумму на булавки еженедельно. А если нет – ваши девочки, по крайней мере, не будут нуждаться. Устраивает вас такой вариант?