На безлюдный простор площадей,

Ощутить подошвой изношенной

Шершавость асфальтовых дней.

Проводить невнимательным глазом

Дребезжащий, дрожащий вагон,

Задыхающимся взглядом

Обнять этот город-сон.

В наступившей тихой прохладе

Забрести, не торопясь,

К высокой старинной ограде,

Где вьется чугунная вязь.

Рассмотреть неподвижные лики

Среди темной, бесшумной листвы,

Замереть, заглядевшись на блики

Текущей рядом Невы.

Попытаться, себя сознавая,

Не услышать,

Не понять,

Что кольцо моего трамвая

Давно окружило меня.

Лес

Кто-то мне из древес

да из нежных трав,

Как лукавый бес,

подливал отрав.

Он кружил меня,

ждал пока проснусь,

А потом обнял

и привел на Русь;

Подсыпал удач

среди взрослых игр,

Дал защитный плащ

и душевный мир,

Показал вдали

дольних смыслов край,

Чуть наметив лишь

очертанья тайн.

Он шершавой корой

мне задел щеку,

Затеплил зимой

то, что стыло в снегу.

Он понять помог,

кто – зачем, и кто – чей,

Он – не бес, не бог

и не из людей.

Он – мой сладкий крест

и молочный брат

Из могучих древес

да из нежных трав.

* * *

Стали заскорузлыми

Сердце и мозги;

Голова – что грэзило

В глубине реки.

Чувства обесчувствились,

Мыслей – недород,

Стали сны причудливей,

Явь – наоборот.

Лодка перегружена,

Водоем глубок;

Словно щепка, кружится

Вялый поплавок.

Замочились брючины,

В лодку натекло,

Согнута уключина,

Сломано весло.

Промысел – обуза мне

И совсем не впрок:

Голова – что грэзило,

Сердце – поплавок.

Надо, видно, к прежнему

Возвращаться мне,

К берегу безгрешному,

Детской стороне,

И доделать главное –

То, в чем я мастак:

Наблюдать забавную

Землю –

Просто так.

* * *

Семена березы опадают,

Словно листьев тонкие сердца.

Роща вся колышется, блистая.

Нет морщин у летнего лица.

Но прошедшим зноем опалимы,

Изменили два листа окрас,

И уже неясно-уловимо

Посвежело. Запах яблок. Спас.