Шрифт:
Вот это и есть гангрена…
Леон посмотрел на часы и подумал, что семь вечера – самое время для того, чтобы выпить чашечку кофе. В конце концов, сказал он себе, я имел нынче хороший шанс получить по ушам, но этого не произошло. Может быть, я просто вычерпал свой персональный лимит неприятностей, и теперь наконец все будет хорошо?
Ото й гарно, решил он, надевая пиджак.
Небольшой ресторанчик на первом этаже отеля был практически пуст, лишь какая-то юная пара откровенно скандинавского вида неторопливо вкушала «пасту», зверски политую томатной смесью. Леон с уважением поглядел на рослую блондинку, далеко вытянувшую свои крепкие ноги в золотистых чулках, потом перевел взгляд на ее спутника, рыжеволосого парня с металлическим обручем, венчавшим его роскошные, до плеч, викингские кудри. На Северах в последние годы стало супермодным подражать свирепым предкам – местами доходило до того, что вполне приличные люди начинали вдруг одеваться в грубые меховые куртки, сапоги с отворотами и отращивать волосы. Этим, подумал Леон, на Кодекс плевать – они в себя погружены, вовнутрь: что там снаружи, их не волнует. Хоть потоп… правда, случись с «зелеными и склизкими» война, эти себя покажут. Одна эта валькирия чего стоит – метр девяносто, не меньше!
– Кофе, большущий такой кофе, с сахаром, – сказал он официанту. – У вас есть приличный коньяк?
– Хеннеси? Или?..
– Если у вас есть что-нибудь из крымской коллекции, я был бы очень рад…
– Непременно. Кара-Даг, Борисфен? Генуэзский Пират?
Потомок Эрика Рыжего оторвался от макарон и бросил на Леона короткий испытующий взгляд. По-видимому, где-то в глубине Макрицкого жил викинг: северный собрат что-то сказал своей невозмутимой подруге и улыбнулся Леону так, словно признал в нем давно утерянного родича.
«Только компании мне не хватало, – устало подумал тот. – Напиваться с норвежцами… или они шведы? Веселое дело! Потом придется тащить их обоих наверх…»
Его опасения не оправдались. Официант принес пухлую глиняную чашку кофе и крохотный графинчик с коньяком. Туристы продолжали неторопливо перерабатывать дары итальянской макаронной промышленности; Леон пропустил рюмку и неожиданно вспомнил: Big Aррlе, ресторан где-то вокруг Бродвея, коньяк и странная девушка, которая его в этот ресторан притащила.
– Н-да, – сказал Леон, доставая из кармана пиджака свой телефон.
В далеком Киеве взяла трубку одна из младших сестер.
– Ку-ку, Лялька. Как у нас там?
– Ой, – обрадовалась она, – Ле! Ты откуда?
– Я сейчас в Риме. Тут тепло так… слушай, Ля, сделай доброе дело: поднимись ко мне, нарой в шкафу мою парадную шинель и пошарь хорошенько по карманам. Там должна быть карточка, что-то вроде визитки, поняла?
Сестрица припустила вверх по лестнице. Леон услышал, как открылась дверь его спальни, потом – как скрипит старый стенной шкаф.
– Да… вот… тут что-то вроде «Ясмин» какой-то, а фамилия… сейчас…
– Не надо фамилии, там должен быть код, да?
Несколько минут Леон задумчиво рассматривал номер, светящийся на табло телефона – он ввел его в память, а потом снова вернулся к кофе.
«Будет, наверное, здорово, – размышлял Макрицкий, – повстречаться и с представительницей противоположной стороны… ха. Интересно, она знает, кем и для чего все это придумано? А может, она даже в курсе, кто эту акцию финансирует?»
Последняя мысль заставила Леона рассмеяться. Викингесса у окна медленно подняла голову, безо всякого выражения оглядела его и что-то сказала своему спутнику. Тот лениво дернул плечом. Леон отвел взгляд, налил себе коньяку и неожиданно принял решение.
– Да?.. – ответил ему спокойный, как всегда уверенный голос Жасмин.
– Привет… – на несколько секунд Леон растерялся; ему не сразу удалось подобрать слова. – Это Леон, астронавт… помнишь, мы недавно познакомились в Нью-Йорке? Ты где сейчас?
– Я? – она, казалось, совершенно не удивилась неожиданному звонку. – Я сейчас в Риме. А ты?
– Вот удивительно… я хочу сказать, удивительное совпадение! Я тоже здесь… у меня, в общем, отпуск. Послушай, может быть, мы могли бы как-нибудь встретиться?
– Конечно, я буду очень рада. Ты сегодня свободен?
– Как ветер. А ты?..
– Вот и хорошо.
Она назвала адрес, где-то недалеко от его отеля, в путанице Старого Рима. Леон поглядел на часы и подозвал официанта.
– Вызовите мне, пожалуйста, такси.
Поднявшись в номер, Макрицкий нервно распахнул кофр и пожалел, что не взял с собой ни одного по-настоящему респектабельного костюма. Разумеется, весь его штатский гардероб значительно выбивался из ресурсов обычного украинского капитана, но сейчас ему этого было мало, а искать здесь, в вечернем Риме, роскошные салоны готового платья, он не успевал никак.
– Пацан, – сказал он сам себе, завязывая перед зеркалом свой самый дорогой галстук.
Еще раз глянув на часы, Леон бегом спустился вниз. Такси уже ждало его перед отелем.