— Как скажете, господин Оларс, — важно сообщил он и юркой тенью шмыгнул вслед за давно ушедшей Йортрен.

Я поднялся и пошёл через широкий коридор во двор. Задачка, которую нужно выполнить, — не из лёгких. Но придётся постараться. Да. Очень хорошо постараться.

На улице оказалось солнечно. Ни следа от туч и снега. Я даже невольно зажмурился, ощутив себя жителем подземелья.

— Оларс!

Не успел я спуститься по ступенькам крыльца, как в меня чуть не сбили с ног и неожиданно крепко сжали в объятиях.

— Арве, ты чего это так?

Потрепав мальчишку по золотистым волосам, чуть отодвинулся и заглянул в глаза. Фоссегрим не смутился, но руки разжал.

— Переживали мы все за тебя. Дорога-то долгая и опасная, — ручейком прозвенел голос. И надо же… я почувствовал, что говорит он абсолютно искренне.

— Ты мне лучше скажи, как сам-то добирался?

Арве пожал плечами:

— Да что тут добираться было? К тому же къёргарские водопады подсказывали дорогу. Это здесь я почти не слышу голос воды, а там — ещё как!

Я подозрительно посмотрел на мальчишку. Будто расцвел. Даже не бледных щеках появился румянец. И сам сияет, как солнечный лучик. С чего бы это?

— Что-то не так?

В голубых глазах мелькнуло беспокойство, даже показалось, что фоссегрим сжался, словно ожидая от меня гневной отповеди.

— Арве… — вкрадчиво начал я, — а, скажи мне…

Он насторожился, но продолжал смотреть в глаза.

— Почему ты не остался дома, а приехал сюда?

Брови сошлись на переносице, он закусил губу. Но потом тряхнул головой и снова глянул на меня. На этот раз взгляд был прямой и твёрдый.

— Негде мне оставаться, Оларс. Но не бойся, нахлебником не буду.

Тон Арве меня искренне озадачил. Уж чем-чем, а лепешкой и куском мяса я его никогда не попрекал.

— И если господин Глёмт не забыл про обычаи севера, — голос фоссегрима мигом стал холоднее, чем вода в горном ручье, — то тот, кому спасли жизнь, обязан помогать во всем своему спасителю. Ты меня вызволил из плена у Хишакха. Пусть у меня ничего нет, но я в долгу не останусь.

Слова мальчишки приятно удивили — обычай не забывает, относится с должным почтением. Только… Что мне сейчас с него взять?

Настроение вмиг испортилось. Через два дня я собирался сунуть голову в петлю и потянуть за собой флот бравых мертвецов ярла Фьялбъёрна. Арве там места нет.

— Не забыл, — хмуро ответил я. — Обычаи чти, но старшим не хами.

Он оторопел, но благоразумно прикусил язык.

— Рангрид не видел?

Арве удивился, но покачал головой, в глазах плеснулось беспокойство.

— Нет. Со вчерашнего дня. Что-то могло случиться?

— Не говори глупостей! — неожиданно обозлился я.

Но на этот раз фоссегрим не испугался. Кажется, понял, что могу взорваться от любого неосторожного слова.

Рядом тихо появился Вульсе. Осторожно коснулся моей руки. Весь гнев и раздражение вдруг молниеносно схлынули, оставив лишь какую-то тянущую пустоту.

— Ладно, — вздохнул я. — Скоро вернусь.

Арве насторожился:

— А далеко?

— В грот Валкар, — буркнул. — Не бойся, хавфруа меня не утянут.

Скулы мальчишки неожиданно заалели.

— Да нет, я не об этом. Оларс…

— Что?

— Можно мне с тобой?

Я нахмурился, но задумался. Флейта фоссегрима та вещь, от которой не стоит отказываться в любом деле.

— Ладно, пошли.

***

Морской берег встретил нас неприветливо: волны угрюмо накатывали на гальку, ветер сбивал с ног, а с неба падали снежные хлопья. До грота мы добрались быстро, но за спрятанным топором побежал один Вульсе — он и легче, и проворнее. Сам же прятал — ему и доставать валкарское сокровище.

Арве натянул на голову капюшон и молча смотрел вдаль. Казалось, море его очаровывало своей дикой зимней тоской.

— Знаешь, — тихо произнёс он, — я никогда не услышу море. Реки, ручьи, водопады — да. Но не море. Здесь я глух, как человек.

В голосе фоссегрима плескалась такая горечь, что его стало жаль. Тем не менее, я ещё очень хорошо помнил голоса моря и не особо желал услышать их ещё раз.

— Ты знаешь песни валкар?

Он перевёл на меня затуманенный взгляд, но быстро кивнул. Мечты и сожаления — неплохо, но надо заниматься делом.

— Знаю.

— Попробуй сыграть. Ветер сейчас что надо. Он нам поможет.