– Еще бы!
– ответил тот, кто сказал про теннис.
– Ясно как день. Вы с Ронни катаетесь на катере и играете: кто первый убьет бобра. Гм-м... Это здорово. А вы играли когда-нибудь в...

– Джерри!
– оборвал его Богарт.

Гость не шевельнулся. Все так же улыбаясь, он смотрел на Джерри широко открытыми глазами.

А тот все разглядывал гостя.

– На вашей с Ронни лодке, небось, заранее вывешен белый флаг?

– Белый флаг?
– переспросил молодой англичанин. Он уже не улыбался, но лицо его еще было вежливым.

– А что такого? Если уж на судне такая команда, как вы двое, почему бы заранее не вывесить флаг...

– Да нет, - сказал гость.
– Еще есть Барт и Ривс, только они не офицеры.

– Барт и Ривс?
– переспросил собеседник.
– Значит, и они с вами катаются? А в бобра они тоже играют?

– Джерри!
– снова перебил его Богарт. Тот поглядел на капитана. Богарт кивнул ему.
– А ну-ка, пойдем со мной.
– Тот встал. Они отошли в сторонку.
– Оставь его в покое, - сказал Богарт.
– Сейчас же, слышишь? Он ведь еще совсем ребенок. Когда тебе было столько лет, сколько ему, ты тоже не очень-то много смыслил. У тебя едва хватало ума, чтобы в воскресенье не опоздать в церковь.

– Моя страна тогда не воевала четвертый год, - сказал Джерри.
– Тратим деньги, мучаемся, подставляем голову под пули, а ведь в этой драке наше дело - сторона! Английская матросня!.. Если бы не мы, немцы взяли бы их на цугундер еще год назад...

– Замолчи, - сказал Богарт.
– Ты меня не агитируй!

– ...А этот субчик ведет себя, будто тут пикник или ярмарка... "Весело!
– Голос Джерри стал визгливым.
– Но, небось, опасно, а?"

– Тс-с!
– сказал Богарт.

– Ну, дали бы мне застукать их с этим самым Ронни где-нибудь в порту. В каком хочешь порту. Хотя бы и в Лондоне. И ничего мне для этого не надо, кроме старенького самолета! Черта лысого! И самолета не надо! Хватит на них и велосипеда с парочкой поплавков. Я бы им прописал, что такое война!

– Ладно, пока что оставь его в покое. Он скоро уйдет.

– Что ты будешь с ним делать?

– Возьму утром с собой в полет. Пусть сидят впереди вместо Харпера. Говорит, что умеет обращаться с пулеметом. Будто у них на лодке тоже есть "льюис". Он мне даже рассказывал, что однажды сбил бакен с дистанции в семьсот метров...

– Дело, конечно, хозяйское. Может, он тебя и побьет.

– Побьет?

– Ну да, в бобра. А потом ты сразишься с Ронни.

– Я ему хоть покажу, что такое война, - сказал Богарт. Он посмотрел на гостя.
– Его сородичи три года воюют, а он ведет себя, как школьник, шутки сюда, видите ли, шутить приехал.
– Он снова взглянул на Джерри.
– Но ты его не трогай.

Когда они подходили к столику, до них донесся громкий и веселый голос мальчика:

– ...Если он первый схватит бинокль, то подойдет поближе и рассмотрит как следует, а если первый увижу я, сразу меняет курс, так что мне виден один только дым. Зануда. Ужас прямо! Но "Эргенштрассе" теперь не в счет. Если по ошибке укажешь на нее, сразу теряешь два очка. Эх, если бы Ронни на нее клюнул, мы тогда были бы квиты!

3

В два часа ночи молодой англичанин все еще разговаривал, и голос его был так же звонок и весел. Когда ему в 1914 году исполнилось шестнадцать лет, отец пообещал ему поездку в Швейцарию. Но началась война, и пришлось удовольствоваться путешествием с гувернером по Уэльсу. Но они все же забрались довольно высоко, и он даже посмеет утверждать, не в обиду будь сказано тем, кому довелось побывать в Швейцарии, что с вершин Уэльса можно видеть очень далеко, не хуже, чем в Швейцарии.

– Да и вспотеешь не меньше и так же дух захватывает, - прибавил он для убедительности. А вокруг него сидели американцы, уже видавшие виды, трезвые, взрослые, и слушали его с холодным удивлением. Они стали выходить поодиночке и возвращались в летных комбинезонах, держа в руках шлемы и очки. Появился вестовой, неся поднос с чашками кофе, и гость вдруг понял, что давно уже слышит рев моторов в темноте за стеной.

Наконец встал и Богарт.

– Пойдемте, - сказал он мальчику.
– Вам надо что-нибудь на себя надеть.

Когда они вышли из столовой, рев моторов раздался совсем громко, как будто лениво громыхал гром. Вытянувшись в ряд вдоль невидимой бетонной площадки, мерцали, будто подвешенные в воздухе, невысокие цепочки сине-зеленых огней.

Они пересекли аэродром, направляясь к жилью Богарта. Там на койке сидел лейтенант Мак-Джиннис и затягивал ремни на летных сапогах. Богарт снял с гвоздя меховой комбинезон и бросил его на койку.

– Надевайте, - сказал он.

– Думаете, мне это понадобится?
– спросил гость.
– Разве мы идем надолго?

– Вероятно, - сказал Богарт.
– Лучше оденьтесь как следует. Наверху холодно.

Гость взял комбинезон.

– Видите ли, какое дело...
– сказал он.
– Нам с Ронни надо завтра... то бишь сегодня, самим сделать небольшую вылазку. Как вы думаете, Ронни не рассердится, если я немножко опоздаю? А вдруг он не захочет меня ждать?

– К завтраку мы вернемся, - сказал Мак-Джиннис. Он был очень занят возней со своим сапогом.
– Положитесь на меня.