225Только Астерия, моря отребье; ты наглую знаешь.

Ах, заступись, помоги, владычица мощная, верным

Слугам, которые ради тебя всю землю обходят!»

Кончив, припала к подножью она, Артемидиной псице

Видом подобясь своим, средь охоты на миг прикорнувшей

230Подле ног госпожи, но вострящей во сне свои уши

И готовой по кличу богини с места сорваться;

Так-то у трона златого сидела дочерь Фавманта.

Неукоснительно рабье свое она ведает место;

Даже когда забвение Сон крылом ей навеет,

235Голову чуть опустив на грудь, притулясь незаметно

К ножке высокого трона, она вкушает дремоту,

И ни сандалий притом, ни пояса с тела не снимет —

Ибо ведь в каждый миг с поручением спешным царица

Может ее отослать! Но Гера промолвила мрачно:

240«Так-то, срамницы Зевеса, любитесь без чести, без славы

Чад являйте на свет — не там, где и низким рабыням

Корчиться в родах дано, но где одни лишь тюлени

Малых детенышей мечут, на бреге пустом и безлюдном.

Все же не гневаюсь я на Астерию за прегрешенье

245Дерзкое и не намерена впредь ей кары готовить,

Хоть заслужила она, Лето приютив беззаконно!

Все же ее особливо я чту; ведь она не сквернила

Ложа вовек моего, но в пучину сокрылась от Зевса».

Слово она изрекла; меж тем певцы Аполлона,

250Лебеди, кинув Пактол меонийский, 223семь сотворили

Плавных кругов над Делосской землей, и славили звонко

Дивные роды они той песнью, что всех сладкогласней.

Вот потому и к лире своей приладил рожденный

Столько же струн, сколько раз при рожденье лебеди спели.

255Песни восьмой не успели начать они, как из чрева

Он явился, и грянули в лад делосские нимфы,

Древней чада реки, Илифию зовя, и медяный

В высях ответил эфир, зазвенев от зычного гласа.

Даже и Гера не гневалась ныне, склоненная Зевсом.

260Стала златою окрест, Астерия, вся твоя почва.

Стали златыми в сей день округленного озера воды,

Стали златыми листы осенившей роды маслины,

Стали златыми струи виющего русло Инопа.

Ты же сама подняла с земли озлащенной младенца,

265К персям своим приложила и молвила слово такое:

«Гея, несущая домы, имущая грады и храмы,

Вы, о материки, и вы, острова! Поглядите,

Земли мои каковы? Бесплодны, не правда ль? Но будет

Делием именоваться по мне Аполлон, возлюбивши

270Так, что не будет иной земли, столь богом любимой.

Ни Керхниду 224свою Посидаон так не лелеет,

Ни Килленскую гору 225— Гермес, ни Крит-Громовержец,

Сколь возлелеет меня Аполлон; а блуждать я престану».

Так промолвила ты, и к сосцам припал он любезным.

275Фебова пестунья, ты священнейшей меж островными

Землями с той зовешься поры; на тебя не дерзают

Ни Энио, 226ни Аид вступить, ни Аресовы кони.

Но ежегодно тебе воздают десятину начатков

Грады, и хоры свои посылают купно народы

280Все, что к восходу живут, иль к закату, или обитель

В крае полдневном снискали себе, и те, что привыкли

Жить за Бореем в песках, долговечнейший род человеков!

Да, они-то и шлют солому тебе и колосья

В освященных снопах; 227от них пеласги в Додоне 228

285Первыми дар принимают, из дальнего посланный края, —

Слуги глаголющей меди, что спят на земле обнаженной;

После отходят снопы к Священному Граду 229и к горным

Высям Малийской земли; 230оттоле же странствуют морем

К милому долу абантов, к Лелантию, — но от Эвбеи

290Уж недалече им плыть, затем что ты ждешь по соседству.

Первыми эти дары от русых тебе аримаспов 231