Чувствуют жалость соседи, тебе ж и не снится. Но скоро,

Скоро, смотри, седина это припомнит тебе.

Четверо стало Харит, ибо к трем сопричислена прежним

Новая ныне, и вся благоухает она.

То — Вереника, 251всех прочих своим превзошедшая блеском

И без которой теперь сами Хариты ничто.

Здесь, Артемида, тебе эта статуя — дар Филераты;

Ты же, подарок приняв, деве защитницей будь.

Кто-то сказал мне о смерти твоей, Гераклит, и заставил

Тем меня слезы пролить. Вспомнилось мне, как с тобой

Часто в беседе мы солнца закат провожали. Теперь же

Прахом ты стал уж давно, галикарнасский мой друг!

Но еще живы твои соловьиные песни; жестокий,

Все уносящий Аид рук не наложит на них.

Если бы не было быстрых судов, то теперь не пришлось бы

Нам горевать по тебе, сын Диоклида, Сопол.

Носится где-то твой труп по волнам, а могила пустая,

Мимо которой идем, носит лишь имя твое.

Кто ты, скиталец, погибший в волнах? Твое тело Леонтих,

На побережье найдя, в этой могиле зарыл,

Плача о собственной доле, — и сам ведь, не зная покоя,

Чайкою всю свою жизнь носится он по морям.

Тимон, 252ты умер, — что ж лучше тебе или хуже в Аиде?

«Хуже: Аид ведь куда больше людьми населен».

Не говори мне: «Привет». Злое сердце, ступай себе мимо.

Лучший привет для меня, коль не приблизишься ты.

Немногословен был гость, и поэтому стих мой короток:

С Крита Ферид подо мной, сын Аристея, бегун.

Здесь почивает Саон, сын Дикона, аканфиец родом.

Сон добродетельных свят, — мертвыми их не зови.

Пьяницу Эрасиксена сгубили винные чаши:

Выпил несмешанным он сразу две чаши вина.

Девушки Самоса часто душою скорбят по Крефиде?

Знавшей так много, о чем порассказать, пошутить,

Словоохотливой, милой подруге. Теперь почивает

В этой могиле она сном неизбежным для всех.

Солнцу сказавши «прости», Клеомброт-амбарканец внезапно

Кинулся вниз со стены прямо в Аид. Он не знал

Горя такого, что смерти желать бы его заставляло:

Только Платона прочел он диалог о душе. 253

Пасшего коз Астакида на Крите похитила нимфа

Ближней горы, и с тех пор стал он святым, Астакид.

В песнях своих под дубами диктейскими уж не Дафнида,

А Астакида теперь будем мы петь, пастухи.

Может ли кто наверное знать наш завтрашний жребий?

Только вчера мы тебя видели с нами, Хармид.

С плачем сегодня тебя мы земле предаем. Тяжелее

Здесь Диофонту-отцу уж не изведать беды.

Если ты в Кизик приедешь, то сразу отыщешь Гиппака,

Как и Дидиму; ведь их в городе знает любой.

Вестником горя ты будешь для них, но скажи, не скрывая,

Что подо мной погребен Критий, любимый их сын.

«Здесь погребен Харидант?» — «Если сына киренца Аримны

Ищешь, то здесь». — «Харидант, что там, скажи, под землей?» —

«Очень темно тут». — «А есть ли пути, выводящие к небу?»

«Нет это ложь». — «А Плутон?» — «Сказка». — «О, горе же нам…»

Кто бы ты ни был, прохожий, узнай: Каллимах из Кирены

Был мой родитель, и сын есть у меня Каллимах.

Знай и о них: мой отец был начальником нашего войска,