Не перестал весь народ оплакивать в жалобных песнях,

Тут Геракл низложил, состязаясь в бое кулачном,

Тития мощного, что среди юношей всех выдавался

Силою и красотой, — изо рта ему выбил он зубы.

Мало того, он мизийцев отцу подчинил и фригийцев,

Тех, что поля населяют, поля, пограничные с нами.

Он же вместе с землей покорил и вифинское племя

Вплоть до устьев Ребы-реки и утесов Колоны,

790И пафлагонцы затем подчинились, Пелопово племя,

Сами (их земли вокруг обтекает Биллей 372темноводный).

Ныне ж меня беззаконье Амика и бебриков сила,

Ибо далеко Геракл пребывает, владений лишили,

Много отторгнув земли — до тех мест, где предел полагает

Гипий, глубоко текущий в травистых и влажных низинах.

Все же чрез вас понесли наказанье они, и скажу я,

Что не без воли богов против бебриков дело Ареса

Начал в тот день Тиндарид и смерти предал Амика.

Если какую за то я могу воздать благодарность,

800С радостью все я воздам, как в обычае это у слабых,

Коим другие, сильнейшие, помощь внезапно окажут.

С вами со всеми в путь заодно пуститься подвигну

Сына я своего, Даскила. Ведь если он будет

Спутником вам, то везде вы отыщете гостеприимцев

На побережье морском вплоть до устья реки Фермодонта.

Для Тиндаридов же я наверху Ахеронтского мыса

Храм высокий воздвигну. И на море все мореходы,

Издали видя его, поклоняться им станут в грядущем.

Сверх того, как богам, я еще отведу им пред градом

810Тучные нивы в надел на равнине, для пашни удобной».

Так весь день на пиру они развлекались беседой,

А на заре к кораблю вновь направились шагом поспешным.

Также и Лик вместе с ними пошел, чтоб даров неисчетных

Груз донести. И сына в поход он из дома отправил.

Абантиада же тут настигла судьба роковая,

Идмона, что наделен прорицанья был даром. Но все же

Дар его не сберег, — суждено ему было погибнуть!

Там в низине лежал у реки, тростниками поросшей,

В иле бедра свои прохлаждая и грузное чрево,

820Вепрь белозубый; пред ним, перед злым чудовищем, нимфы,

Здешних жилицы болот, трепетали, а люди о вепре

Даже не знали. Один пребывал он в болоте широком.

Шел той порою к реке, богатой тиною вязкой,

Сын Абанта с холма. Кабан — кто знает откуда, —

Выпрыгнув из тростников, в бедро ударил внезапно

Идмона, жилы ему перервав и кость раздробивши.

Громко вскричав, тот упал. На крик пораженного громким

Криком друзья отвечали. Пелей тут в страшилище кинул,

Хоть и напрасно, копье, а кабан, что уже по болоту

830Вспять отбегал, на Пелея понесся. Но Ид его ранил:

Зверь на копье напоролся, зубами заскрежетавши.

Там, где упал он, его на земле и оставили, друг же

При издыханье последнем к ладье отнесен был друзьями

Скорбными, и на руках товарищей скоро скончался.

Тут задержались они, и о плаванье думать забыли,

Но, огорченья полны, погребению предали тело.

Плакали горестно целых три дня и лишь на четвертый

Пышно его погребли, и с ними его погребали

Весь мариандян народ и Лик, и в числе неисчетном,

840Как подобает над мертвым, овец погребальных заклали.

В той стране и курган был над мужем над этим насыпан,

Есть примета на нем для потомков: из дикой оливы

Там корабельной каток поставлен, — и зеленеет

Листьями близ Ахеронтского мыса… А что, если должен

С помощью муз и еще вот о чем я открыто поведать?

Идмона чтить приказал беотийцам, а также нисейцам,

Как градодержца, сам Аполлон в словах непреложных

И заложить, где обрубок стоит старинной маслины,

Город; 373до нынешних дней Эолида Идмона славят

850Боголюбивого там, Агаместора дав ему имя.

Кто же другой еще умер? Курган ведь насыпали снова