Публикация разоблачительных материалов о Скрипнике-Мстиславе удивительно гармонично совпала с еще одним его промахом. Один из прихожан, вернувшись внезапно к себе домой, застал свою жену в объятиях владыки Мстислава. Возник новый скандал, заставивший Мстислава поспешно улететь в Соединенные Штаты Америки. Он улетел туда навсегда, а избавившийся от опасного, более молодого конкурента митрополит Илларион долго потирал от радости свои сморщенные, склеротические руки.

Довольно быстро Мстислав становится председателем консистории украинской православной, церкви Америки. В этом амплуа он недавно, сопровождаемый личным секретарем, прилетел в Рим и принимал участие в качестве наблюдателя на второй сессии Ватиканского собора. Его даже не остановил от этого шага протест иерархов православной церкви Америки, которые, собравшись, особым постановлением запретили Скрипнику общаться с папистами в Европе.

А что значат для преосвященного Мстислава такие запреты?

И не в таких переделках он бывал!..

Разоблачения темного прошлого Степана Скрипника— преосвященного Мстислава, предпринятые украинской прогрессивной печатью Канады, заставили бывшего шпика польской и гитлеровской охранок подобрать рясу и постыдно бежать из Канады в Соединенные Штаты Америки. Там, среди гангстеров и расистов, куда легче таким пройдохам в рясах затереть свои грязные следы.

Бегство преосвященного Мстислава встретил с огромным облегчением другой иерарх «украинской автокефальной церкви» «гитлеровского разлива», старый знакомый Скрипника еще по временам петлюровской директории— Иван Огиенко, а нынче преосвященный Илларион. Он немедленно занял вакантное место бежавшего. О прошлом и настоящем Огиенко-Иллариона мы сейчас расскажем.

В многоголосом хоре деятелей антикоммунистического фронта нередко слышны медоточивые проповеди иерархов различных церквей. Одни из них маскируют ненависть к советскому строю и материалистическому учению витиеватыми цитатами из «священного писания», длинными и путаными теологическими рассуждениями. Другие же, ослепленные ненавистью к коммунизму, идут в атаку открыто, не гнушаясь самыми подлыми инсинуациями и клеветой.

Одним из таких бешеных церковников с панагией на рясе является митрополит украинской православной автокефальной церкви Канады Илларион, тот самый, который сам себя именует «ревностным богомольцем о мире между людьми».

На что на самом деле направлены старания этого, с позволения сказать, «борца за мир» в мантии митрополита, можно судить хотя бы по его рождественскому посланию от 7 января 1964 года, которое зачитывалось во всех церквах и общинах украинской греко-православной церкви Канады.

«Коммунисты сеют ненависть к людям, ненависть к каждому, кто думает иначе, чем они,— писал митрополит.— В своей науке они явно проповедуют войну всем некоммунистам... И угрожают закабалить весь мир... И всюду пошли убийства, и реками проливается святая и невинная кровь тех, кто думает по-божьему».

Пожалуй, даже лидер американских «бешеных» генерал Голдуотер и тот не смог бы в такой форме выразить свою ненависть к коммунизму, как это сделал «смиренный Илларион». Одной этой цитаты из его рождественского послания вполне достаточно для того, чтобы каждому стало ясно: на всеканадской митрополичьей кафедре пресвятой троицы в городе Виннипег подвизается яростный ненавистник Советской страны и прежде всего многих сотен украинских тружеников Канады, тех, кого недоля еще до революции забросила за океан.

Не всегда он назывался Илларионом. Было время, когда его сверстники на Украине называли его запросто — Ванькой Огиенко.

Впервые он широко известил мир о своем существовании, когда сделался ректором так называемого Каменец-Подольского университета. Ему помог занять этот пост опереточный гетман Украины Павло Скоропадский.

Вся Украина тогда пылала в огне гражданской войны. Народные массы, следуя по пути, указанному большевиками, сметали одного за другим разных самозванцев.

Петлюра, разбитый Красной Армией, бежал к польской границе. Его сообщники, захватив миллионы из государственных банков, убегали вместе с ним. Они на бегу создавали различные министерства и дипломатические миссии.

Во время поспешного бегства петлюровской директории из Каменец-Подольска за Збруч едва-едва не оборвалась жизнь Ивана Огиенко. Машина, в которой он ехал, быстро спустившись на Новый мост, чуть не врезалась в ехавшую навстречу крестьянскую подводу. Лошади рванули в сторону, встали на дыбы, а шофер резко затормозил. Машина развернулась на скользких досках моста и, проломив решетку ограждения, повисла, раскачиваясь передними колесами над пропастью.

Воздев руки к небу, Огиенко вопил так, что его слышали в Старом городе, а уж о нас, мальчишках, пережидавших дождь под акациями бульвара, и говорить нечего. С аллеи бульвара над обрывом нам были отлично видны блестящая машина и фигура Ивана Огиенко, который пытался выпрыгнуть из нее через задний борт.