Эту записку я сама перечитывала много раз. Я уже представляла, как мама расстроится. Но делать тогда было, правда, нечего. Как только я дописала записку, сразу же легла спать. Но сама себе я говорила: «Как же я не хочу ехать, как же я люблю тебя мама. Но мне придётся. Прости!»

У меня слёзы катились из глаз одна за другой. Через минут пять я заснула.

Вот уже ближе к утру, где-то часов в пять я проснулась. Передо мной стоял чемодан, который я вчера со слезами собрала. Я совсем быстро оделась и скорее побежала к маме, что бы оставить ей записку. Когда я зашла в её комнату, окно было раскрыто нараспашку, уже всходило солнце. Я подбежала к окну и лёгким движением закрыла его. Я поцеловала маму в её холодный лоб и убежала, чтобы не расплакаться ещё больше. Забежала к себе, забрала чемодан и пошла прочь из дома. Но перед тем, как полететь в Милан, мне почему-то захотелось пойти снова в тот лес. Меня как будто тянуло туда. Я прошлась по самым безопасным местам. Снова те воспоминания вернулись ко мне, и я не могла выбросить их из головы. Вот уже время подходило, становилось пол шестого, и мне пора было ехать в аэропорт. «Я думаю, что в Милане вся моя жизнь изменится» - с этими мыслями я побежала.

Вот я уже в самолёте. Вначале мне было очень плохо. Когда объявили, что самолёт совершит посадку через пятнадцать минут, на меня вдруг нагрянуло волнение, но в то же время во мне таился безумный зверь, который так хотел выйти из меня, но я ему не позволяла.

Вот самолёт приземлился. Я вышла. Всё было настолько незнакомым. Все говорили не на английском, а на итальянском языке. Некоторых слов я вообще не могла разобрать. Для меня этот переезд был тюрьмой, которая, по-моему, длилась всю вечность.

Я поселилась в огромнейшем доме богатого человека господина Вельгейма, где я была служанкой. Мне казалась эта работа нудной и скучной. Но на время я согласилась подработать, что бы потом купить себе дом.

Человек, у которого я жила был гостеприимен. Иногда в доме все служанки, говорили на итальянском языке, а английский там почти никто не знал. Мне было так сильно скучно. И ещё не было не одного дня, чтобы я не вспомнила про маму, Эллин и Марко. Это ведь всё что у меня было, когда я жила в Лондоне. Теперь же у меня нет ничего. Иногда я так же думаю о папе, но никого из них нет рядом. Мне казалось глупым, что я уехала от людей, которые мне дороги, и приехала снова к людям, к которым я могу привязаться, и уже в следующий раз потеря будет в два раза больше. Я уже даже и не знала, куда себя девать, что делать и как можно защитить всех от самой себя. Все эти вопросы мучили меня сильно.

Господин Вельгейм относился ко мне с уважением, я была многим обязана ему. Он относился ко мне. Как к своей младшей сестре, это было приятно. Он даже хотел нанять мне репетитора, чтобы я лучше изучила итальянский и уже могла свободно говорить на нём. У меня многое получалось, я везде ездила, много получала. Но было одно «но». За всё то время, которое я провела у Господина Вельгейма, я нисколько не изменилась. Не изменилось ни лицо, ни тело, ни душа. Я была всё той же Келен, что была и в Лондоне, и меня это очень пугало.

Шли день за днём и год за годом. Мне становилось всё хуже и хуже. Руки и ноги покрывались венами, а на лице стали появляться красные пятна. А ведь после того, как я узнала, что я вампир, прошло всего лишь дней пять. Мне хотелось попробовать этот сладкий вкус крови. "Но я в жизни так не сделаю, я лучше умру, чем так. Я не хочу некому причинять боль и отнимать их счастливую жизнь." Мне казалось, что если я не выпью крови, то умру. "Но, может если я умру, это будет и к лучшему." Я даже не знала, что и делать…

Время подходило к двенадцати часам ночи. Вдруг я встала с кровати и побежала на улицу. Дул ветер, но в этот раз он был не такой сильный, как всегда. Я же думала совсем о другом. Оказывается возле дома господина Вельгейма, был очень даже большой лес, в нём можно было заблудиться. Не с того не с сего я двинулась прям в самую глубь этого леса. Можно сказать, что это был дикий лес. Но там было очень даже удивительно красиво, лес сиял при свете луны.

Я бежала сломя голову. Вдруг я увидела, как мимо меня пробежала девушка. Наверно лет двадцати пяти. Я не поняла от чего или от кого она бежит. Я тихонько подошла к ней, а у неё из шеи льется, чуть ли не ручьём кровь. Я спросила у неё, может отвезти её в больницу, но она отказалась. Только подняла на меня свои усталые ярко-синие глаза и сказала, что ей осталось недолго жить. У меня сразу возникло впечатление, что её укусил вампир, как и меня. А чуть-чуть позже она мне сказала:

«Дорогая моя, как бы ни была твоя жизнь ужасна, никогда, слышишь меня, никогда не приходи в этот лес и уезжай быстрей из Милана, он сказал, что не успокоится, пока не заставит тебя страдать очень сильно.

Это всё, что она успела сказать. Я спросила её: « Кто? Кто не успокоится, пока не заставит меня страдать?» Я уже ждала ответ на мой вопрос, но было слишком поздно. Я не могла поверить, что она умерла прямо у меня на руках. Мне было настолько плохо, это было нельзя объяснить. Это ужасное чувство. А я уже думала, что вся моя жизнь здесь наладится. Но я очень сильно ошибалась.

Несмотря на это горе, я пальцем дотронулась до кровавой раны девушки. И решила совсем немного попробовать. Я дотронулась до пальца языком, и даже настолько маленькой каплей можно насладиться. Я и представления не имела, что человеческая кровь может быть настолько насыщенной. Для человека, конечно нет, а для вампира вполне.

Утро. Я проснулась в своей комнате. Другие служанки Вельгейма окружили меня. Они протирали мне лоб, потому что он был очень горячим. Вдруг я вспомнила про вчерашний день. «Всё, что вчера произошло, куда же оно делось?» - с испуганным видом я спросила служанок. Они все резко замолчали и смотрели на меня так, как будто я сошла с ума. Они посмотрели друг на друга и стали делать свою работу дальше. Тут я поняла, что они точно ничего не знают.