Осторожно он отвернул край простыни.

Джейн издала бессвязный крик, когда показалось розовое личико Шанталь.

"Если им нужна Джейн, - подумал Эллис, - они заберут Шанталь, потому что знают - Джейн сама придет, чтобы быть вместе с ребенком".

Анатолий несколько секунд смотрел на маленький сверток.

– О Господи, я не могу, я не в силах этого вынести, - простонала Джейн.

Эллис крепко ее сжал и сказал:

– Подожди, посмотрим, что будет дальше.

Он напряг зрение, чтобы разглядеть выражение на лишке ребенка, но расстояние было слишком велико.

Русский, видимо, о чем-то раздумывал.

Внезапно он принял какое-то решение.

Он снова окутал ребенка простыней, поднялся и пошел прочь.

Джейн заплакала.

С крыши Анатолий что-то сказал Жан-Пьеру, отрицательно качая головой, потом спустился во двор.

– Так-так, но зачем он это сделал?
– проговорил Эллис, раздумывая вслух. То, что он покачал головой, означало, что он солгал Жан-Пьеру, говоря: "На крыше никого нет". Это означало, что Жан-Пьер хочет забрать ребенка, а Анатолий - нет. Это означало, что Жан-Пьер хочет найти Джейн, а русский не был в этом заинтересован.

Так в чем же он заинтересован?

Да ведь это очевидно! Он ищет Эллиса.

– Думаю, я чуть было не влип, - сказал Эллис, главным образом, самому себе. Жан-Пьер хотел забрать Джейн и Шанталь, а Анатолий искал именно Эллиса. Анатолий хотел отомстить за вчерашнее унижение, он хотел воспрепятствовать возвращению Эллиса на Запад договором, подписанным руководителями партизанских отрядов, и он хотел предать Эллиса открытому суду, чтобы доказать миру, что за афганским восстанием стоит ЦРУ. Я должен был бы подумать обо всем этом еще вчера, горько упрекнул себя Эллис, но я был в упоении от успеха и думал лишь о Джейн. Кроме того, Анатолий не мог знать точно, что я здесь - я мог быть в Дарге, Астане, или прятаться в горах вместе с Масудом. Значит, это был как бы выстрел наугад. Но он почти попал в цель! У Анатолия хорошая интуиция. Это мощный противник, а поединок еще не закончен. Джейн плакала. Эллис гладил ее по волосам и шептал утешительные слова, одновременно наблюдая, как Жан-Пьер и Анатолий возвращаются к вертолетам, которые все еще стояли среди поля, вращая лопастями.

"Хайнд", который приземлялся на вершине гори у входа в пещеру, снова взлетел и пронесся над головами Эллиса и Джейн. Эллис подумал о том, что они сделали с семью ранеными партизанами в лазарете - допросили или взяли с собой, или и то, и другое.

Все закончилось очень быстро. Солдаты вышли из мечети и погрузились в "хип" так же быстро, как прежде выскакивали из него. Жан-Пьер и Анатолий забрались в один из "хайндов". Неуклюжие машины оторвались от земли одна за другой, поднимаясь все выше и выше рывками, пока не оказались выше вершины горы, и, выстроившись прямой линией, полетели в южном направление.

Эллис, зная, что творится сейчас в душе Джейн, сказал:

– Подожди еще немного, пока они все не улетят - не стоит под конец все портить.

Она, заливаясь слезами, кивнула.

Жители деревни начали постепенно выбираться из мечети, видимо, до смерти перепуганные. Вот взлетел последний вертолет и стал удаляться к югу. Джейн вкарабкалась из спального мешка, натянула брюки, торопливо влезла в рукава рубашки и побежала вниз по склону горы, скользя, спотыкаясь и на ходу застегиваясь. Эллис смотрел, как она бежит, чувствуя себя отвергнутым, зная, что это чувство иррациональное, но не будучи в состоянии от него избавиться. Пока не надо идти за ней, решил он про себя. Пусть она побудет одна с ребенком, которого чуть не потеряла.

Она скрылась за домиком муллы. Эллис перевел взгляд на деревню. Жизнь там начинала постепенно входить в спокойное русло. До него долетали отдельные взволнованные возгласы. Дети носились по улице, изображая вертолеты, или прицеливались из воображаемых автоматов, загоняя кур во дворы на допрос. Большинство взрослых с пришибленным видом медленно разбредались по домам.

Эллис вспомнил о семерых раненых партизанах и одноруком мальчике, которые остались в лазарете, устроенном в пещере. Он решил проверить, что с ними. Одевшись, он скатал спальный мешок и зашагал по горной тропинке.

Он вспомнил, как Аллен Уиндермэн, одетый в серый костюм с полосатым галстуком, спрашивал, деликатно пробуя салат в вашингтонском ресторане:

– Какова же вероятность того, что русские сумеют захватить нашего человека?

– Весьма незначительная, - ответил тогда Эллис.
– Если они не могут поймать Масуда, как им обнаружить агента, посланного нелегально на встречу с Масудом?

Теперь он знал ответ лучше: "Смогут, благодаря Жан-Пьеру".

– Чертов Жан-Пьер!
– выругался он вслух.

Он дошел до входа в пещеру. Оттуда не доносилось ни звука. Он надеялся, что русские не увезли Мусу вместе с раненными партизанами - если так, Мохаммед будет безутешен.

Он вошел в пещеру. Солнце успело подняться высоко, и внутренность пещеры была хорошо освещена. Все люди оставались на своих местах, лежа тихо и неподвижно.

– У вас все в порядке?
– спросил Эллис на дари.

Ответа не было. Никто не пошевелился.

– О Господи, - прошептал Эллис.

Он опустился на колени возле ближайшего партизана и дотронулся до заросшего бородой лица. Человек лежал и луже крови. Его убили выстрелом в голову в упор.