— Кто вы? И как осмелились нарушить мое уединение? — грозно опросил Филоэгус вошедшего.

— Извините, — отвечал незнакомец, раскланиваясь с приятной улыбкою. — Я Астеродам, один из волшебников здешней страны, и пришел предложишь вам нечто такое, чем вы, надеюсь, останетесь довольны.

— А! Вы волшебник? — проговорил Филоэгус, мгновенно изменив гнев на милость. — Очень приятно познакомишься. Прошу садиться.

И он придвинул деревянный трехногий стул, единственный находящийся в комнате, кроме скамьи, на которой обыкновенно сидел сам хозяин.

— Вас, вероятно, заинтересовали мои занятия? — прибавил он вкрадчиво. — Я добиваюсь разрешения Великой загадки, над которой уже несколько десятков лет трудятся бесплодно многие ученые. Отыскиваю философский камень. Я прочел громадное количество сочинений, испробовал сотни формул и убежден, что в скором времени достигну своей цели. Но во всяком случае я рад и сочту за честь воспользоваться указаниями такого великого учителя, как вы. Вероятно, вы соблаговолите дать их бедному простому смертному?

— Ну, нет, — возразил Астеродам, усмехнувшись и поглаживая бороду. — Ведь и наша волшебная власть имеет свои границы и свои законы. В великой книге Судеб назначено, чтоб люди сами своим трудом и энергией доходили до всяких открытий, как великих, так и малых. Единственный помощник им в этом деле — случай. Мы же не имеем права вмешиваться в это, равно как и не принимаем на себя ответственности за все людские заблуждения и глупости. Я пришел к вам совсем по другому делу: не хотите ли продать мне одну вещь, которая не только совершенно бесполезна для Вас, но даже положительно мешает Вам?

— Купить у меня вещь, — протянул в изумлении Филоэгус и обвёл глазами всю комнату.

На стенах её было несколько деревянных некрашеных полок, где стояли реторты и скудная домашняя утварь. В одном углу лежал чемодан, и на нем — пара порыжевших сапог, в другом стояла деревянная же некрашеная кровать с соломенным матрацем и такой же подушкою, прикрытая одеялом. Наконец глаза Филоэгуса остановились на громадном деревянном столе, который он смастерил. Стол был весь покрыт объёмистыми фолиантами с рукописями.

«А, — подумал Филоэгус, — этот плут, вероятно, хочет выманить у меня какую-нибудь из моих драгоценных рукописей и сам приняться за отыскивание философского камня. Да полно, волшебник ли он?»

Астеродам, как волшебник, узнал мысли Филоэгуса и поспешил сказать:

— Продайте мне ваше сердце.

— Мое сердце? — воскликнул Филоэгус, приходя во всеобщее изумление.

— Да, ваше сердце. На что вам оно? По-моему, оно совершенно бесполезная для вас вещь.

«Пожалуй, что и так», — подумал Филоэгус и спросил:

— А на что оно вам?

— Я превращу его в соловья, — продолжал волшебник. — Я очень люблю соловьиное пение.

— Но вы можете купить соловья. Вон там, в деревушке, вероятно, найдётся какой-нибудь птицелов, который за небольшое вознаграждение наловит вам сколько угодно этих птиц.

— Это совсем не то, — возразил Астеродам. — Обыкновенный соловей никогда не будет петь так хорошо, как тот, который вылетит из человеческой груди.

— Но как же вы достанете из моей груди сердце?

— О, я достану его так, что вы и не заметшие. Ведь недаром же я обладаю волшебным жезлом, — отвечал Астеродам, усмехнувшись.

— А какое вознаграждение предлагаете вы мне за моё сердце?

— Я дам вам неоцененный дар: пока соловей будет находиться у меня в золотой клетке, вы не будете знать ни горя, ни печали и никто не будет мешать вам предаваться вполне вашим занятиям.

Филоэгус задумался. Сделка показалась ему очень выгодной. В самом деле. Ведь не счастье ли это: никогда не знать ни печали, ни горя? А что касается сердца, то действительно оно так бесполезно, что глупо было бы жалеть о нем.

— Я согласен, — проговорил он.

— Так я приступаю к моей волшебной операции, — сказал Астеродам и отломил от своего посоха веточку мака.

Надо сказать, что каждая ветвь, выросшая на этом посохе, имела свое особое волшебное свойство.

Астеродам повеял веточкой перед глазами Филоэгуса, и тот моментально впал в глубокий сон. Тогда волшебник приставил оконечность посоха к груди ученого, и из нее вылетел соловей. Облетев комнату, он громко засвистел и уселся на верхушку шапки Астеродама.