– Это контрабанда, - уверенно говорит Яцек.

Час спустя мы с ним сидим в моей каюте. Он как обычно на койке, я на полу у входа, потому что места совсем мало и сесть больше некуда.

– У тебя появляется шанс, - продолжает приятель.
– Иди к капитану и расскажи, что видел… Хотя… а вдруг капитан в доле?

– И что же мне делать?

– Остается шантаж, - вздыхает Яцек.

– …и если вы не оставите меня в покое, я доложу про вас куда следует! И пустынник мне мой верните, понятно?
– Мой голос предательски дрожит, я робею под пристальным, немигающим взглядом Гниды. Он выслушивает ультиматум молча, задумчиво чешет нос и равнодушно бросает:

– Ладно, иди пока, сопляк.

Я вываливаюсь из его каюты, тихо сползаю по стенке - ноги не держат - и думаю: “Так я победил или нет?”

Ответ я получаю уже на следующее утро - меня вызывают к капитану. Дальнейшее, я думаю, понятно. Меня обвиняют в контрабанде. Гнида пожертвовал частью своего нелегального груза, чтобы подставить меня. Естественно, мои встречные обвинения в расчет не принимаются - Гнида сделал все мастерски, так, что комар носа не подточит. Мне стыдно признаться, но, услышав о предстоящем суде, я плачу. Суд - это рудники, а рудники - это смерть.

За меня ходатайствует вся наша бригада операторов-погрузчиков во главе с Яцеком. Не знаю, что смягчает капитана - их просьбы или мои мольбы, но он решает не отдавать меня под суд, а просто выкинуть на ближайшей обитаемой планете без гроша в кармане - все мое имущество отбирают. “На штрафы”, - говорит капитан.

Меня отводят к выходу под конвоем, не разрешив даже попрощаться с бригадой. Среди конвоиров Гнида.

– За что?
– спрашиваю я его. В ответ он чешет нос и ехидно щурит глаза: - Ты скучно живешь, сопляк. Я помогаю тебе испытать сильные эмоции. На, держи. На память обо мне.
– Он сует мне в руки банку с пустынником и ухмыляется, нагло и презрительно.

Вот так я попадаю на Лорки-6.

Лорки-6 по сути просто большой грузовой космодром, куда прибывают лайнеры вроде нашего или поменьше, чтобы по-быстрому скинуть груз и принять новый. Космодром - единственное место работы “аборигенов”, причем ее не хватает на всех.

– Нет, парень, шансов найти работу здесь у тебя нет, - решительно заявляет полупьяный помятый мужик, к которому я подсаживаюсь в местном кабаке.
– Если есть профессия - улетай отсюда, да побыстрее!

Я только вздыхаю. Профессии у меня больше нет - естественно, моя фамилия попала в черный список и меня теперь даже ручным грузчиком на самый захудалый лайнер не возьмут. А улететь… Чтобы улететь, нужны деньги, которых у меня нет.

– Неужели здесь нет никакой, даже самой захудалой работенки, вроде уборщика или разносчика пиццы?

– Это уборщик-то захудалая?
– хмурится мужик.
– Да я, если хочешь знать, всю жизнь проработал уборщиком! И отец мой! И сын старший по моим стопам пойдет… э… как только вакансия будет. Нет, ты слыхал, Барри?
– громко обращается он к стоящему за стойкой бармену. Сидящие за столиками люди с любопытством поворачиваются к нам.
– Он говорит, что уборщик - захудалая работенка!

Бармен недоуменно качает головой, краснолицый мужик за соседним столом бурчит что-то нелицеприятное в мой адрес, а блондинка в летах возле стойки громко и оскорбительно смеется, тыча в меня пальцем.

– Мне просто очень нужна работа!
– кричу на весь зал. Похоже, у меня сдали нервы. Теперь люди смотрят сочувственно, переглядываются, пожимают плечами. Потом какая-то женщина говорит:

– Разве что дегустатором… - и тотчас в зале смолкают все разговоры, а на нее смотрят, как на сумасшедшую.

– Не слушай ее, парень, - крутит головой Барри.

– Почему?

– Это… плохое дело. Гнилое…

И вот, несколько дней спустя, я стою перед шикарной пластиковой дверью с яркой кричащей надписью “Дегустационный зал”. Есть мне хочется так, что сводит живот, а от водопроводной воды постоянно тянет в туалет.

– Пойду, терять мне уже нечего, - решаюсь и делаю шаг вперед. Двери услужливо разъезжаются в стороны, и я словно попадаю в другой мир, мир огней, реклам и псевдо-богатства. Владельцы Дегустационного зала не пожалели денег - небольшое помещение напичкано дорогущей электроникой под завязку. У входа меня встречает электронный менеджер, вернее голограмма в виде подтянутого мужчины с умным волевым лицом.

– Добро пожаловать в Дегустационный зал, - приятным баритоном вещает он.
– Спасибо, что заинтересовались нами. Не желаете ли установить образ менеджера, с которым хотели бы общаться?

– П-пожалуй, - выдавливаю я.

Следует калейдоскоп лиц и фигур. Возможно, я не отличаюсь оригинальностью, но мой выбор останавливается на привлекательной блондинке с шикарным бюстом.

– Прошу, дорогой, - улыбается она и, покачивая бедрами, идет к низкому диванчику, обитому самой натуральной кожей или ее очень хорошей имитацией из тех, что показывают в фильмах про богатых. Иду следом, сажусь на диванчик и украдкой ощупываю обивку. Эх! Что б я так жил! Во мне просыпается острое, жгучее желание разбогатеть. Чтобы иметь такой диван и такую девчонку.