Пустых фантазий разветвленье,

Опять к порядку призывать

Мозг, не готовый к совершенью

Сверхтитанических трудов

Создания стихотворенья –

В отсутствие дисциплинарных рот

Он замирает, впав в оцепенение.

Сидячей забастовки друг,

Мысль дремлет, супротив амбиций

Хозяина, и notebook

Давно не открывал границы.

Нужна железная метла,

Нужны ежовы рукавицы,

Чтобы на клавиши нажав,

Рука наполнила страницы,

Собрав потерянный узор

Обрывочных разрозненных фантазий.

И объявляет полный сбор

Мой мозг, вернувшийся в оазис

Закончености четких строк

И рифм почти что совершенства.

И предлагается блаженство

Дисциплинирующих строф.

(20.05.10)

Как понеслись часы, минуты вскачь,

Быстрее приближая расставанье.

Неделя, день… Взгрустнется – и заплачь,

Не будет, перед кем таить страданье.

Не будет, перед кем скрывать эмоций взрыв,

Надевши маску благорастворенья

И жестко исключая нервный срыв

Для поддержания общественного мненья.

Расслабься – плачь, кусай подушку в ночь:

Никто спектакль не расценит за фокус.

Назавтра же, точь в точь

В запрошлогодний вторник,

Наденет маску плача вперекос

Насмешник Момус.

(20.05.10)

А неспокойно…

Непокой несет

Холодный ветер – направленье с норда,

И начинает свой неспешный поворот

К оледенению природа.

Все чище небо, холоднее ночь,

Ветра ведут знакомство с Арктикой.

Ты, ветродуй, мозги мне не морочь –

Я знаю, лето приближается.

Об этом роз кусты кричат на всех углах,

Об этом гладиолус мне маячит,

Хоть боль в суставах мне и обозначит,

Что холодает – на весны финал.

(21.05.10)

Вот и ветка потемнела – отцвела.

А азалию встряхнула – сыплет на пол.

Я-то думала – цветение в разгаре,

Да холодная поземка подвела.

А как солнышко старается – палит, Обжигает спинку. Ветер с ног валит.

Наигралась с самого утра в Су-Джок, Как лягушку, дергает суставы ног.

Вот и лезу в гору задом наперед – Морду грею, боль сама пройдет.

Я оглобли поворачиваю вспять – Побежит кобылка под гору опять.

Поищу хорошее в дурном – Поскорей вернусь я в теплый дом.

Под горой воистину теплей –

Ветры припоздали, солнце – грей!

Я головку смело подыму,

Я ногами весело взбрыкну.

А улыбка – хоть завязочки пришей, Не прогонишь. Не прогонишь и взашей.

Всяко лыко в строку, говорят.

Поговорка кстати и не зря.

(21.05.10)

Обернулась – крохотный колибри.

Птенчик закрепился на ветвях

Blue potato. Клювик острый тыкал

В листики. Голодного птенца

Торопливым не спугну движеньем —

Замерла. К нему и подлетел

Старший. И зеленым опереньем

Искру бросил в глаз мне – точно в цель.

Тихо свиристел птенцу поддержку,

Убеждал взлететь и крыльями шугал,

И из центра грудки яркой свечкой –

Яркой вспышкой лазера сиял.

Свет рубиновый, подобно сердцу Данко,

Ослеплял и душу, и глаза.

Боль утраты стала исчезать,

Лишь кровоточила, будто ранка.

(22.05.10)

А в Москве колючки эти

Шоколадницы любили.

Маленький прожектор светит,

Достигает на три мили.

На пол-мили, на треть мили,

На десятую, пожалуй.

Шоколадницы любили,

Различали нужный запах.

Некрасиво называли

Степняки чертополохом.

В заросли не забирайся –

Будет вся одежда в лохмах.

Вызревая, улетает

Одуванчика пушками.

Парашютики растают –

Вырастают, будто сами.

(22.05.10)

Потерялся хорек – объявление ветром качает.

Убежал он в леса, коль обрыдла домашняя жизнь.

Объявленье висит, объявленье уже выцветает.

Не пытайтесь найти – это дикий насквозь индивид.

Вихрь небрежно сорвал налету у ириса головку.

Я цветок подберу, понесу аккуратно в руках.

Вы не думайте, я не шалава сорока-воровка –

Он лежал на асфальте, а тени легли в лепестках.

Я прозрачную рюмку заполню флюидом прозрачным,

Монохромная черная ножка белый цветок оттенит.

Про хорька я забыла, где-то он рыщет, бродяжка,

А хозяева верят, что кто-то найдет, приютит.

(22.05.10)