Осталось одно: проследив направление бега зверя, подняться вслед за ним к вершине и там еще раз попробовать подкрасться к нему.

Так охотник и сделал.

Подъем был крут и труден. Четыре часа поднимался человек на ту высоту, куда каменный козел взлетел в несколько минут.

Теперь и упрямые травы остались позади. Кругом были только камень и снег.

Тут наконец охотнику посчастливилось: он заметил в бинокль бурую шерсть зверя высоко в стороне на сером камне. Бун лежал спокойно, опустив тяжкие рога на твердое свое ложе. Он, видно, чувствовал себя здесь в полной безопасности и дремал.

Охотник знал, что подкрадываются к каменным козлам всегда сверху. Но взобраться выше той скалы, где лежал бун, не было никакой возможности. Не было возможности и подойти к нему сбоку. Только внизу, под скалой, проходил узкий каменный карниз. Острый выступ его приходился как раз под неприступным убежищем зверя. Пройти по карнизу, ежеминутно рискуя сорваться в бездну, бесшумно подкрасться так близко к чуткому зверю – задача чрезвычайно трудная. Но цель была тут, на виду. В какую бы сторону ни кинулся зверь, с намеченного места можно было успеть выстрелить в него несколько раз.

Победа была близка.

В охотнике проснулся спортсмен. Он скинул сапоги и в одних носках осторожно ступил на карниз. Широко распластав руки, цепляясь пальцами за шероховатый камень, ногой нащупывая точку опоры, он медленно подвигался вбок. Местами карниз становился немного шире – тогда охотник останавливался, поворачивался лицом вперед и позволял себе передохнуть несколько секунд. Иногда карниз прерывался, и тогда охотник прыгал, пролетая над бездной.

В жар бросало его каждый раз, как маленький камешек срывался у него из-под ног: даже легкий шорох мог разбудить зверя. Но камешки беззвучно летели вниз, не задевая ничего на своем пути. Они точно проваливались в пустоту. Самое чуткое ухо не могло бы услышать стук их падения на дно пропасти.

Охотник не позволял себе смотреть вниз: закружись у него на мгновение голова, он бы неминуемо погиб.

Чем дальше, тем чаще он останавливался отдыхать, всем телом, как распятый, прижимаясь к холодному камню. В висках у него стучало, когда наконец он достиг намеченного выступа. Тут к нему сразу вернулась обычная его уверенность в себе. Плоский камень, на котором он теперь стоял, острым углом выдавался над бездной. Охотник посидел на нем, беспечно болтая ногами в пустоте, пока сердце его не утихло и руки не перестали дрожать.

Уверенный в успехе, он хладнокровно обдумывал, что сделает зверь, застигнутый у себя на лежке. «Раз я снизу, он, конечно, кинется вверх и в сторону. Крутизна эта ему нипочем. А когда я ссажу его, кувырнется в пропасть. Получится мешок, продырявленный изнутри осколками костей. Ну и черт с ним! Рога небось останутся целы. Будет, что показать дома».

«Ну, теперь можно!» – разрешил себе охотник, через минуту бесшумно поднялся и стал на самый край площадки так, чтобы видеть над собой всю скалу. Левую ногу он выставил вперед, правой крепко уперся в камень и взвел курок.

– Эй, ты там! – крикнул он весело. – Вставай!

Вверху над скалой мгновенно возникла бородатая козлиная голова. Охотник ясно разглядел высокие рога – выпуклые ребра их блестели в свете заходящего солнца.

– Можешь бежать, – милостиво разрешил охотник.

Голова не шевельнулась.

Потому ли, что человек появился так неожиданно, потому ли, что стоял он совершенно неподвижно, и голос его не был резок, – только зверь не испугался и не побежал. Одно безграничное удивление светилось в его глазах.

– Ну! – нетерпеливо приказал охотник.

Ему не по себе было от этого тяжелого взгляда, с безмолвным вопросом устремленного прямо ему в глаза.

Зверь неожиданно подался вперед, открыв для выстрела всю переднюю половину тела.

Винтовка в руках человека стала медленно опускаться… «Стоим тут как два дурака», – пришло ему в голову. Чтобы освободиться от упорного взгляда буна, он на мгновение отвел глаза. Ему вдруг ясно представилась та страшная высота, где они оба находились – впервые взглянувшие друг другу в глаза человек и зверь. Кругом – холодная пустота и смерть.

Ему вдруг показалось нелепым, что сейчас он выстрелит в того, другого, который смотрит на него сверху.

– Глупости все это! – внезапно обозлился он сам на себя. – Козел и козел!..

Винтовка опять взлетела кверху.

Это порывистое движение спугнуло зверя. Бун стремительно повернулся, чтобы прыгнуть вверх по круче, и подставил при этом под мушку левый бок.

Охотник выстрелил в тот миг, когда задние копыта зверя отделились от камня.

Бун взвился высоко над скалой, перевернулся в пустоте – и головой вниз ринулся в бездну.