– Приезжайте, пожалуйста.

– Ренате? Что случилось? Почему ты плачешь?

– Он не выкарабкается. Мне страшно, Алекс. Приезжайте.

– Что случилось?
– переходя на крик, спрашивал мужчина.

– Я жду, - и Ренате положила трубку.

– Что такое?

– Не знаю. Они сейчас должны быть в Берлине. Нужно ехать.

– Да. Но, как же похороны Петроса?

– Сделаем так, ты завтра едешь на похороны, а я лечу в Берлин, - у него было плохое предчувствие.

– Но...

– Я тебе позвоню. И если будет нужно, то ты прилетишь.

– Хорошо.

Утро следующего дня выдалось пасмурным. Моросил дождь.

По желанию Петроса, его кремировали. Прощание было недолгим. Нотариус зачитал завещание, в котором говорилось, что наследство было разделено пополам. Одна половина Аглаи, другая - Саре.

– Что будем делать дальше?
– спросила женщину Сара.

– Жить. Это твой дом. Когда станет грустно и одиноко, когда не куда будет пойти, знай - двери этого дома открыты для тебя всегда.

– Спасибо.

– Сейчас поедешь в аэропорт?

– Да. Что-то случилось у Ренате и Никоса, и у меня плохое предчувствие.

– Знаешь, ты неважно выглядишь, бледная. Может, тебе стоит отдохнуть немного?

– Нет, все в порядке... Извини, меня тошнит, - Сара побежала в ванну.

– Давно тебя тошнит?
– заходя вслед за ней в ванную комнату, спросила Аглая. Сара посмотрела на нее.

– Не знаю. Может неделю, или чуть больше. Думаю, это все нервы.

– Думаешь? А ты часом не беременна?
– серьезно спросила женщина.

– Не думаю.

– Надо провериться, дорогая. И не возражай.

– Обещаю, когда приеду, схожу к врачу, - выходя из ванны, пообещала девушка.

Перелет Александросу показался очень долгим. Может быть, потому что он сидел как на иголках. Он чувствовал, что что-то случилось, но не мог даже представить, что именно.

Мужчина влетел в дом родителей Ренате, те все ему и рассказали. Рассказали, что в Никоса стреляли, что он сейчас в реанимации, и что шансов мало.

Недолго думая, Александрос направился в указанный госпиталь. Зайдя в палату, он увидел Ренате. Из той как будто жизнь ушла. Поникшая, блеклая, а в глазах была только грусть.

– Я рада, что ты приехал. А где Сара?
– посмотрев на него уставшими глазами, спросила она.

– Она скоро будет. Ее отчим скончался, она была на его похоронах. Должна в скором времени прилететь.

– Ясно.

– Что случилось? Твои родители рассказали, но мне хотелось бы знать подробности, - он посмотрел на своего друга, который сейчас лежал неподвижно, лишь только его грудь, то вздымалась, то опускалась. Все эти провода, к которым он был подключен, пугали Александроса.

– Не помню точно. Но мы гуляли, вдруг его кто-то окликнул, а дальше все как в замедленной съемке. Выстрел, он заслонил меня, и упал.

– Может, покушались на тебя? Какой-нибудь горе поклонник, которому ты отказала.

– Я тоже так думала, но тогда зачем он его позвал по имени? Не понимаю. Меня допрашивала полиция. Они сказали, что работал дилетант. Но мне от этого не легче.

– Ублюдка найдут. Если не полиция, то я. Сейчас самое главное, чтобы он выкарабкался.

– Шансов мало.

– Но они есть.

На следующее утро, когда Сара прилетела в Берлин, первое, что она увидела, так это газету, где были фотографии Никоса и Ренате. Но, к сожалению, прочитать она не смогла, газета была на немецком языке. В аэропорте ее встретил Александрос, и рассказал ей все.

– Но зачем? У него были враги?

– Дорогая, у каждого из нас есть враги. Только, одних стоит бояться и опасаться, а других нет.

– Бедная Ренате...

– Ей сейчас нужна поддержка.

– Конечно, я понимаю, - Сару опять тошнило, но она старалась сдерживать себя. Если Аглая права, и девушка беременна, то она не станет говорить об этом мужу, пока сама не убедиться в этом.

– Поехали в госпиталь, или сначала завезем твои вещи.