– Алло, миссис Голд. Это Нэнси Джонс. Помните меня?

– Нэнси, здравствуй. Конечно, я тебя помню.

Ещё бы она ей не помнила. Эта Нэнси не давал ни одному парню прохода, да и воспитателям. Именно из-за неё перестали брать мужчин-воспиталей на работу в приют.

– Я могу тебе чем-то помочь?

– Да, можете.

– И чем же?
– женщине не нравился этот разговор.

– Мне нужен ребёнок. И срочно.

– Ребёнок?
– переспросила женщина.

– Да, ребёнок, - подтвердила Нэнси.

– Что ж, тогда тебе нужно собрать все необходимые документы, и тебя поставят в очередь на усыновление.

– Нет. Это долго. Мне нужен ребёнок сейчас, - в её голосе проскальзывали истерические нотки.

– Но, Нэнси...

– Вы моя должница, помните, миссис Голд?
– прошипела девушка.
– Если бы не я, то вас давно бы уволили и закрыли приют. Так что вы найдёте мне ребёнка немедленно.

Женщина испугалась.

– Ск...колько?
– спросила напуганная женщина.

– Что "сколько"?
– переспросила Нэнси.

– Возраст. Сколько ребёнку должно быть лет?

Сейчас Нэнси задумала. Она начала подсчитывать, сколько времени прошло после их последней встречи с Алексом.

– Годовалого ребёнка мне. Лучше, чтобы это был мальчик. Темноволосый мальчик с голубыми глазами, и смуглой кожей.

– Мальчиков подходящих под это описание у нас нет, но вот, девочка есть. Ей, правда, ещё года нет, только одиннадцать месяцев. Она подходит.

– Беру, - прозвучало так, будто она купила сейчас какую-нибудь вещь.
– Подготовьте все документы. Я приеду вечером, после шести.

Повесив трубку, Нэнси начала кружится по гостиной. Она была в предвкушение.

Глава 13.

Прошло уже три дня, как Ренате выписали. Боже! Она и не думала, что будет так сложно с ребёнком, а когда их ещё и двое. Спала она плохо. Спасибо Никосу, он её подменял, чтобы она немного отдохнула. Но всё равно приходилось кормить малышек каждые два часа. Хорошо, что молока у неё было предостаточно, хватало обеим. За эти три дня она так вымоталась, такого не было на работе. Даже при условии, что у неё в графики стояло иногда до пяти фотоссесий за день, она так не уставала.

Никос настоял, чтобы девочек назвали в честь их бабушек, так было принято в Греции, да и Ренате не противилась этому. Итак, старшую назвали в честь матери Никоса - Элени, а младшенькую - София, так звали мать Ренате. Девочки были похожи на Никоса. Его глаза, его волосы, только цвет кожи был гораздо светлее, как у Ренате.

Вот сейчас она смотрела, как её малышки мирно спали, сытые и довольные. И на сердце у Ренате становилось так хорошо.

В комнату зашёл Никос. Эта картина, которая предстала перед ним, была такая умилительная. Он обнял жену со спины, и поцеловал в щёку.

– Милая, Сара приехала. Она ждёт тебя в гостиной.

– Хорошо. Тогда я отлучусь ненадолго. Ты посидишь с ними?

– Конечно, иди. Вы так давно не виделись. Развлекись, хорошо?

– Хорошо, - она улыбнулась ему и потом поцеловала.

В гостиной сидела Сара. Она была слегка бледнее, чем обычно. Ренате поприветствовала подругу. И присела рядом с ней.

– Ну, подруга рассказывай, что у тебя происходит?
– сказала Ренате.

– Я вышла замуж.

– Что? Почему я об этом только сейчас узнаю? Я же твоя подруга.

– Прости. Ты была так занята. То Никос, то беременность. Не хотела тебя беспокоить.

– Нашла беспокойство. И как к этому отнёсся Алекс?

– Причём тут он?

– Ну как же причём? Он тебя любит...

– Нет. Он меня не любит. Он любит тебя, но никак не меня. Я была просто для него заменой, временным развлечением.

– Ошибаешься. Да, он любит меня, я знаю. Но я тоже его люблю. Но эта не та любовь. Мы друзья. И только.

Сара вздохнула. Как она хотела, чтобы это была правда, но время прошло, когда ей это было необходимо.

– Ладно, расскажи, как малышки?

– Они такие прелестные. Но я плохо сплю, да и Никос тоже. Это так выматывает. А прошло только три дня, как нас выписали.

Они ещё долго разговаривали о девочках.