Холод концептуального понимания, противопоставленный теплу эмоций, захватывается непреодолимой силой истины. Интеллектуальное понимание является установкой субъективного отношения, в котором воспринимаемый объект остается вне субъекта. Эмоция же – это динамичная позиция, движущаяся вместе с субъектом в одном и том же направлении до того момента, пока они не сольются вместе. Это движение есть акт духовного восприятия, объединение с предметом нашего созерцания, ведущее к внутреннему, великому синтезу всех духовных, умственных, эмоциональных и физических качеств человека. Это состояние целостности. В этом состоянии теплота эмоций преобразуется в уровень вдохновения.

Природу вдохновения никто не описал так сильно, как Ницше:

"Понимают ли к концу девятнадцатого столетия то, что называли поэты сильного века вдохновением? Если нет, то позвольте мне описать это.

Даже с самым малым остатком суеверий внутри себя едва ли можно избежать идеи воплощения, глашатая, посредника сверхчеловеческих сил. Идея откровения, чего-то, что внезапно с невероятной силой и определенностью и остротой становится видимыми слышимым, потрясает нас и принуждает нас в нашем же глубочайшем бытии; все это лишь описание фактов. Слушая, но не вопрошая, воспринимая, но не узнавая, кто дарующий; подобно молнии вспыхивает мысль, с необходимостью, без колебаний, относительно ее формы – я никогда не имел выбора. Экстазрадости, который огромное напряжение разряжает иногда в потоке слез, чье движение временами подобно буре, а иногда замедляется; потустороннее состояние бытия, но с яснейшим осознаванием бесконечного числа волноподобных вибраций, достигающих кончиков пальцев ног; глубина счастья, в котором все мучительное и темное действует не как противоречие, а как необходимое условие, вызов, как необходимый цвет внутри такого изобилия Света; инстинктивная тяга к ритмизации, распространяющая повсюду сферы формы– расширение, острая потребность всеохватывающего ритма– это почти критерий для определения силы вдохновения, опрокидывающей любые заслоны и оковы... Все это происходит непроизвольно в высочайшей степени и подобно буре Свободы, Необусловленности, Силы, Божественности... Необусловленный характер внутреннего образа, аналогии – это наиболее примечательная часть; уже нет ни малейшего представления об образе или подобии, уже все являет себя как наиближайшее, наиболее адекватное простейшее выражение". (Цит. по "Kroners Taschenbuchausgabe", т. 77, с. 275).

Слова, подчеркнутые мною, напомнят читателю подобные выражения, использованные в описании "трансов" или состояний глубокого погружения (дхьяна) в буддийских текстах:

Визуализация внутреннего опыта; непосредственность и необходимость образа или символа, визуализированного таким образом.

Чувство восторга или блаженства, "до кончиков пальцев" (в палийских текстах "пити-сукха", тиб. бДэ); Миларайпу поэтому описывают как "того, чье тело было наполнено блаженством до кончиков пальцев". А в "Дигха-Никайя" Будда сам говорит, что жил в состоянии "дхьяна" или глубокого погружения, пронизывающего и наполняющего все тело блаженством так, что даже малейшая часть тела не оставалась без него.

Синтез противоположностей через воплощение и интеграцию всех качеств и центров, объединением высочайшего с глубочайшим.

Увеличивающаяся ясность ума и постепенное преображение тела.

Чувство легкости, раскованности и освобождения от повседневных изнуряющих желаний личности.

Пробуждение "божественных" сил (сиддхи), пробуждение или раскрытие психических центров и достижение высшей Реализации в состоянии Совершенного Пробуждения.

Включение тела в процесс духовного развития, которое Будда поместил в центр своей медитативной практики, характеризуется не только вышеупомянутой духовной осознаваемостью дыхательных процессов, но и тем фактом, что двойственности тела и души для него больше не существует и что среди физических, ментальных, психических и духовных функций различие существует только в степени, но не в сущности. Когда ум становится ясным, тело также должно участвовать в этой лучистой природе. Это и есть причина того, что тела всех святых и Просветленных излучают свет, образуя ауру. Это излучение (теджаса, теджас), видимое только духовным оком, есть прямой эффект тапаса, того пламени религиозной святости и самоотдачи, в котором объединяются свет знания и тепло эмоций. Поэтому сказано Буддой:

Дива тапати адиччо, раттим абхати чандима,

Саннаддхо кхаттийо тапати, джхайи тапати брахмана,

Аттха саббамахораттим Буддхо тапати теджаса.

ДХАММАПАДА, 387

Солнце сияет днем, луна светит ночью.

Воин сияет в доспехах, брахман – в созерцании,

Но день и ночь постоянно излучая свет сияет Просветленный.

Это не только поэтические метафоры, но выражения, связанные с древней традицией, корни которой лежат глубже, чем любые известные формы религии.

"Солнце" и "луна" соответствуют силам дня и ночи, вовне направленной активности "воина" и внутрь направленной активности "жреца". Совершенный человек (Просветленный) соединяет обе стороны реальности: он объединяет внутри себя глубины ночи и свет дня (на языке поздних тантр: активность солнцеподобной расаныи луноподобной лаланы. Первая несет эликсир смертной жизни, последняя – эликсир бессмертия), темноту всеохватывающего пространства и свет звезд и солнца, творческую бессмертную силу жизни и ясную, всепронизывающую силу Знания.

Пока эти принципы являются разделенными или, более точно, пока они развиваются раздельно и односторонне, они остаются бесплодными, т.е. неспособными к раскрытию своей природы и своего значения, потому что они – две стороны одного органического целого.

Бессмертная творческая сила жизни слепа без силы знания, сознательной осведомленности и становится бесконечной игрой страстей в вечном цикле смертей и возрождений (сансара). Сила знания без объединяющей исконной силы жизни превращается в мертвый яд интеллекта, демонический принцип, направленный на самоуничтожение жизни.

Но там, где две силы объединяются, пронизывая и дополняя друг друга, они вызывают священное пламя просветленного ума (бодхичитта), который излучает свет и тепло и в котором знание перерастает в живую Мудрость, а слепая тяга к существованию и буйные страсти превращаются в силу вселенской любви.

Поэтому "Йога Внутреннего Огня" не предназначается для создания физического тепла, хотя оно, как и многие другие экстраординарные качества, может быть получено в качестве побочного эффекта. Также ошибочным представлением, которое бытует зачастую, является то, что эта практика была направлена на выживание практикующего йогина в условиях ледяных плоскогорий Тибета. Те, кто придерживается таких теорий, забывают, что эта йога пришла в Тибет с жарких равнин Индии, где людям незачем бороться с холодом. Так что цель этой йоги чисто духовная, направленная на создание состояния совершенного внутреннего единства и целостности, в котором все сияющие силы и качества нашего бытия концентрируются и соединяются, подобно лучам солнца в фокусе линзы.