Он закатил глаза и покачал головой.

– Я слышал, что купцов в Келлуане почти нет, но зато есть писцы, военачальники, жрецы. Ктото из них, наверняка, обратит внимание на такую красивую и богатую невесту. А может быть, ты понравишься даже какомунибудь из придворных. Тогда будешь жить не в доме, а во дворце, станешь носить одежду из тончайших дорогих тканей, есть на золотой посуде, и у тебя будут сотни слуг.

– А если не закончится благополучно? – пробурчала Айри, морщинки на её лбу стали разглаживаться, по всему видно, что подобная перспектива ей нравится.

– На все воля богов, – усмехнулся парень. – Мы лишь игрушки в их руках.

– То же самое говорила и Шило, – вздохнула девочка, потянувшись за амфорой, но Алекс её остановил. – Хватит пока.

Айри вырвала руку и презрительно сощурилась.

– Один все выпить хочешь?

– Ага, – кивнул Александр.

– Не лопни, – она встала. – А я спать хочу.

– Вон в углу лавочка, – юноша указал зажатой в ладони чашкой. – Располагайся.

Он стащил с плеч жилетку.

– На, положи под голову.

– Спасибо, – с полупрезрительной улыбкой поблагодарила Айри.

Примерно через час к нему подошел хмурый хозяин.

– У меня не гостиница, – пробурчал он, кивнув на мирно посапывавшую девочку.

– Мы комуто мешаем? – спросил Алекс, отправляя в рот последнюю оливку. – Пусть она поспит. Ты лучше выпей со мной.

Мужик хотел было отказаться, но, заметив амфору, оживился, со вкусом выпил предложенный стаканчик и умиротворенно улыбнулся.

– Давненько я такого винца не пробовал.

Александр попросил принести еще оливок и воронку, чтобы перелить содержимое амфоры в бурдюк. Хозяин ушел. Юноша посмотрел на девочку. Она спала на узкой доске, повернувшись к нему спиной, и казалась сейчас особенно хрупкой и беззащитной. Алекс вздохнул, вспомнив ее реакцию на свой рассказ о богатых женихах.

Вернулся трактирщик с миской и полым рогом. Вставив узкий конец в горлышко бурдюка, они перелили живительную влагу. А так как Александр выбирал себе емкость поменьше, в амфоре еще коечто оставалось. Допив остатки, мужчины принялись, что называется, "базарить за жизнь", но тут с кухни прибежал чумазый парнишка с ошалелыми глазами, и трактирщик с сожалением покинул Александра, унося в качестве подарка пустую амфору.

Юноша остался один. Ссутулившись, он сидел за столом и бессмысленно вертел в руках полупустую деревянную плошку. Вдруг вновь стало так тоскливо, словно наелся протухших пирогов. Вместо того чтобы поднять настроение, выпитое вино погрузило его в пучину жуткой депрессии. Откудато накатило чувство полного одиночества и ненужности. Захотелось все бросить, уйти в порт и наняться матросом на первый же попавшийся корабль, и хрен с ним с этим богатством и жертвоприношением! Чтобы както отвлечься от опасных мыслей, парень достал сумку и стал перебирать её содержимое. Вытащил точильный камень и принялся наводить лоск на без того бритвенноострые ножи. Но и знакомое занятие не помогло обрести душевное равновесие. Пришлось просто брать себя в руки и силой воли задавить поднимавшуюся из глубины сознания муть безысходности. Немного посопротивлявшись, та ушла, но твердо пообещала вернуться.

Когда трактир стал потихоньку наполняться народом, Алекс растолкал мирно спавшую Айри.

– Пошли, – сказал он, накинув на плечо сумку.

Девочка протерла глаза и сладко потянулась.

– Уже пора?

– Да, – кивнул юноша. – Солнце садится.

По дороге Александру вдруг приспичило купить себе новый гребень, его старый почти полностью полысел, а отросшая шевелюра требовала надлежащего ухода. Так что в гостиницу они вернулись уже в сумерках. На скамейке привратника их дожидался озабоченный Треплос.

– Где вы были?! – вскричал он. – Господин уже начал беспокоиться.

– Он здесь? – вместо ответа спросил Алекс.

Поэт взглянул на стражника, разговаривавшего с какимто мужчиной, и тихо сказал:

– Колдует.

Александр понимающе кивнул. Втроем они прошли в обеденный зал. К ним тут же подскочила улыбающаяся Силла.

– Мы будем ждать господина, – проговорил Алекс.

Служанка пожала плечами и поспешила обслуживать других посетителей.

– Удалось магу чтонибудь сделать для Нарона? – спросил Александр.

Поэт пожал плечами.

– Ходили с даросцами в городской совет к советнику Фроласу. Меня внутрь не пустили, я с носильщиками остался на площади. Долго ждать пришлось. Вышли довольные. Купцы собрались в честь нашего господина пир устроить, но он отказался. Тогда они его на обед потащили в дом их старшины. Ну и жлобы…

Треплос презрительно сплюнул.

– Нам даже по половине лепешки не вынесли. Хорошо, что у меня оказалось немного меди.