Где-то в двенадцатом часу ночи, со стороны улицы начали раздаваться крики, а за ними лай множества псов. Я догадывался, что на улице кого-то настигла смерть. Прошло уже достаточно времени, чтобы оголодавшие и обозлившиеся собаки, позабывшие своих хозяев, начали нападать на людей. И по-видимому, комендантский час на улицах города это не просто прихоть, а необходимость, потому что на улице порой было очень опасно.

Я открыл глаза, только после того как глухой хрип раздался уже под окнами нашего дома. В свете не яркой луны, глаза не привыкшие к темноте не различали ничего, кроме неясных контуров, которые мало о чём могли поведать, из-за слабой ряби в глазах.

Военные среагировали куда раньше меня, и к моменту моего пробуждения, они уже по всей видимости, выбегали из подъезда. Оружия я вокруг себя не обнаружил, значит, они его с собой забрали.

Мне не давали покоя огромные сумки бравых вояк, что-то здесь было не так, возможно мне было просто любопытно, а может быть, я беспокоился о нашей безопасности. Так или иначе, я решил проверить содержимое самой большой.

Осторожно перебежал по комнате, встал на коленях перед лёжанкой военных, и подтянув к себе сумку стал её укрывать. На весь этот шум среагировал проснувшийся Древаль.

– Рамштайн, - позвал он меня. – Ты зачем у них по сумкам шаришь? Закрой быстро!

– Да блин, меня смущает их размер, не должны быть такими большими сумки у патрульных, не должны. Что-то здесь не так, - бормотал я.

– Завязывай а, даже если и так, это их дело. Пусть они доведут нас до места, и пускай они несут с собой что хотят, меня это не колышет. Ложись спать, и оставь всё, как было.

Но я не слышал своего друга, открыл сумку, и запустив руку в темноту достал оттуда свёрток. На нём было что-то написано, двухзначная цифра похоже, в темноте я не мог разобрать. Я развернул сверток, внутри лежал бумажник, за ним паспорт, часы и что-то ещё. Но это было не самое страшное, на многих вещах из свёртка имелись запёкшиеся пятна крови, а вот это уже меня настораживало.

Достав ещё несколько свёртков и изучив их содержимое, я понял, что абсолютно все вещи в этой сумке были испачканы кровью. А таких свёртков было предостаточно, что наводило на не хорошие мысли.

– Ну что Древаль, - обратился я к другу рассматривая в руках большой нож с красивой гравировкой из очередного свёртка. – Ты дальше с ними пойдёшь?

– Базару ноль, Рамчик, надо сваливать отсюда, пока они не пришли.

Но сказанные слова, прозвучали слишком поздно. Только я кинул взгляд в сторону выхода, как там уже стояли наши попутчики. У обоих в руках автоматы, пока что стволы были направлены вниз, но как мне казалось, вскоре на мушки должны будут попасть наши головы.

– Не хорошо лазить по чужим сумкам, - сказал один из них. – Мама в детстве не учила?

Оценив ситуация, я понял, что расклад явно не в нашу пользу. Правда у меня руке был довольно не плохой нож, однако против пули он мне мало чем поможет.

Но нужно было действовать иначе, жизни наши, могли оборваться здесь. Когда один из военных начал открывать рот, собираясь сказать очередную фразу, я метнул нож в сторону проёма. В принципе шансы равнялись 50\50, хотя бы на то, что нож достигнет цели остриём вперёд. Ну а то, что лезвие вонзилось вояке в живот, я кроме как чудом, ничем больше назвать это не мог.

Автомат выпал из в мгновение ослабших рук солдата и брякнулся на пол. В тот же момент Древаль бросился вперёд, схватившись руками за цевьё и приклад автомата второго солдата, между ними завязалась ожесточённая борьба, сменяющаяся порой чередой мощных ударов, причём как с одной, так и с другой стороны (Древаль занимался самбо).

Между тем я на четвереньках пополз к упавшему на пол автомату. Моя ладонь уже обхватило цевьё и я был готов подтянуть к себе автомат и решить исход этого боя, но не тут то было. Мгновение спустя я получил сильный удар ногой в лицо, из-за чего меня повело назад, и я упал на спину. Как оказалось, военный с ножом в животе, опёрся на дверной проём, и был вполне опасен.

Тем временем, правой руке Древаля удалось добраться до спускового крючка, и он не долга думая вдавил на спуск. Длинная очередь прошлась по полу, задела потолок и частично задела и без того раненого солдата, лишив его головы.

Мощнейший звон поразил мозг, мне хотелось вжаться в пол, от ужасающего грома, будто сам Зевс-громовержец ударил своим молотом рядом с моим ухом. Я обхватил голову руками, инстинктивно защищаясь от опасности.

Между тем, второй солдат прижал Древаля к стенке, приставив автомат к его горлу, и начал его задушить. Древаль вмиг покраснел, и жадно старался вдохнуть воздух. Я попытался встать, голова сильно кружилась и болела, кровь из носа попадал в рот и на одежду, дезориентируя и сильно мешая. Однако я упрямо шёл к стене. Уже в двух шагах от боровшихся людей, я взял с маленького журнального столика вазу, и наотмашь ударил её солдата, после чего тот сразу же рухнул на пол.

Древаль, освободившись от удушающего захвата и кашляя, упал на пол. Я присел рядом у стены, вытирая рукавом кровь с лица. После того как действия адреналина кончилось, гематома на лице начала отдавать тупой болью, а звон в ушах перекрывал все остальные звуки.

Мы просидели, молча несколько минут, переваривая внутри себя всё то, что сейчас произошло.

Древаль сидел на коленях, он выставил руки перед собой, они сильно тряслись, да и сам он выглядел жутко испуганным. Я наверное выглядел так же. На лбу обильно выступил пот, меня всего трясло. Перед моими глазами был лишь мой друг, и два тела лежащих в крови. Двое человек, которых убили мы. Убили… Вот они были, двое человек… жили, хоть и плохо жили, но я убил, прервал жизнь. Убил… Я дрожащими руками схватился за ворот своей рубашки, но пальцы предательски дрожали, и я не мог просто расстегнуть верхнюю пуговицу. Нервным движением я разорвал её, достал из под одежды нательный крестик, прислонил к губам и начал шептать. Я не помню что и как я говорил, это было нечто, бессвязные слова, почти никак логически не связанные, лишь Господи, прости, прости…