– Почему? Зачем? И как? – повторял одни и те же вопросы Денчик, прислонившись к стене.

– Таблетками, - сказал Абрам, кидая мне в руки пустую баночку из под снотворного, которую он нашёл видимо на прикроватной тумбочке. – Наверное, они подумали, что лучше умереть, чем жить в постоянном страхе и боле.

– Мда, - досадно протянул я. – Артём, посмотри в шкафу покрывало, накроем их пойдём дальше.

В шкафу ничего не оказалось, после чего Артём полез в комод, откуда он извлёк какое-то покрывало, украшенное цветами. Мы осторожно накрыли мертвецов, и молча ушли восвояси. Дверь, как оказалось восстановлению не подлежит. Мы сделали всё что было в наших силах, чтобы хоть как-то закрыть двери. Конечно, потом сюда всё равно проберутся сначала крысы, за ними собаки, однако для нас это не имело значения.

– Так, - сказал я немного захрипев, и прокашлявшись, в горле сильно першило, хотело заплакать, хоть и говорят что мужчины не плачут, но когда видишь такое… - Давайте следующую.

– А ведь если задуматься, - сказал Джордж. – Им сейчас легче чем нам, может тоже стоило так сделать, раз и всё, всё кончено, никаких тебе походов, рисков голода. Раз, и ты в раю…

Эти мысли начинали меня пугать, я сделал шаг в сторону Джорджа и влепил ему охладительную пощёчину, на которую он даже и не обратил внимания.

– А ведь он прав, жить то теперь не за чем, - пробормотал Артём.

Да, Артём! Вечный весельчак, который, даже имея кучу двоек по предмету мог запросто не придти на него, или забить на домашнюю по этому уроку, в тоже врем шутить, веселится под риском вылета! А сейчас, он упал духом. И не только он. Все сильно приуныли.

– Вы чего, пацаны? – спросил я оглядывая своих спутников. – Вы чего? Все умирают, они умерли, мы умрём, все умрут, рано или поздно. А пока нужно жить, выживать, стараться…

– А зачем? Что дальше то будет? Жить в грёбаном средневековье? Драться за кусок хлеба и убивать за клочок плодородной земли. Ад на земле, ад там, какая разница?

– Да что с вами такое-то! Ну да, давайте, ляжем здесь все и будем ждать смерти! Давайте! До нас же люди как-то выживали? Чем мы с вам хуже? Конечно, просто, умереть, обрубить все концы, решить все проблемы, одним движением. Ну да, так оно и будет, конечно, идеальный план. Не знаю, как вы, а я ещё поборюсь! Жизнь дана одна, и счастье уже в том, что ты живёшь! Слышишь пение птиц, лай собаки, завывание звуки! Потом этого не будет! Ты умрёшь и всё, ты для чего жил? Добиться чего то в жизни? Что тебе сейчас мешает? Что?!

Говоря со своими товарищами, я заметил, как немного приоткрылась дверь, напротив нас. Небольшая щель, сначала я подумал сквозняк, но затем я совершенно отчётливо увидел там глаз, человеческий глаз, за нами кто-то наблюдал!

Представьте эту картину, вот только что я стоял и достаточно громко пытался переубедить, подбодрить своих друзей, и вот я неожиданно замолчал, даже не закончив свою фразу по смыслу, и уставился в одну точку.

– Ей, Рамштайн, ты чего? – спросил меня Абра.

Я ничего не смог ответить, это как столкнутся с медведем нос к носу, я буквально потерял дар речи, не знаю почему, но я испугался, и поэтому лишь показал пальцем на приоткрытую дверь.

Денчик развернулся, и от неожиданности ударил со всей силы ногой в дверь, после чего она распахнулась, и этот неизвестный «шпион» кубарем покатился по прихожей. Как ни странно, мы быстро среагировали, и тут же забежали в обитаемую кем-то квартиру.

И снова, как и раньше, первое, что я почувствовал, это неприятных, режущий нос запах. Однако если раньше пахло уже довольно таки давно полежавшими трупами, до здесь, совершенно очевидно попахивало человеческими выделениями. Да, да, как бы это не звучало, присутствовал запах прелой мочи как минимум, можно конечно сильно морщить нос по этому поводу, но факт есть факт.

Второе, из того что меня удивило, так это сам шпион. Он был, скажем так, не очень славянской внешности, одет был во всё чёрное, чёрные кроссовки, того же цвета спортивный костюм, и угольно-чёрные волосы. Немного темноватая кожа, скорее даже тёмно-жёлтая. Был он маленького роста, как, в общем-то, и все среднеазиатские мигранты. В глазах его читался неподдельный страх и ужас:

– Нет, не бейте, не трогайте пожалуйста, - со свойственным мигрантам акцентом завопил чурка.

– Да успокойся ты, - сказал ему Абрам. – Только скажи, где хозяева?

– Не был никого, мы пришли пусто было, никого не трогали, никого не обидели, просто решили переночевать, на одну ночь, только не трогайте.

– На одну ночь говоришь? – спросил скептически настроенный Горев. – А запашина стоит, будто здесь табун лошадей нагадил. Вас что, в ваших чурко-странах в туалет по-человечески ходить не учат? Или вы обезьяны до сих пор углы метите?

Я глянул на бедного азиата, он был беспомощно, конечно, нахлынули сантименты, а прежде никогда за чурок не заступался, скорее даже наоборот, придерживался националистических взглядов. Ну вот вдруг, именно сейчас, мне его стало жалко. Он стоял, опустив голову, смотря в мол, молчал, старайся ничего не сказать в ответ, он боялся, ничего не мог сделать, ему было стыдно, не ловко и жутко обидно.