– Ну всё, Артём, перестань, - не выдержал я. – Давно вы здесь?

– Нет, всего три день, - ответил тот.

– Вот вы чурки тупые, сам же до этого говорил, мол, на одну ночь, а теперь говоришь, что уже три дня здесь околачиваетесь, у вас что под вашими арабскими шапочками один тротил лежит, мозгов вообще нет?

– Артём!

– Да всё, спокоен я, спокоен! – ответил тот, явно кипя от гнева.

– Сколько ещё людей в квартире? Только быстро говори, не томи! – спросил я представителя трудолюбивых таджиков.

– Не много! Мой жена, и детишки наши, не много, - сказал он.

– Показывай своих зверёнышей, да без глупостей, я человек нервный, да и животных боюсь, - стрельнул Артём колкостью в сторону среднеазиатского друга, и в этот раз я уже не мешал ему, всё равно это бесполезно.

Таджик покорно развернулся и повёл нас в дальнюю комнату, в которой он по-видимому спрятал своих родных. Кстати сказать, который раз уже убеждаюсь, что для чурок, понятие «мало детей», немного извращённое. То есть мало для них, это когда меньше десяти, вот и здесь было так же. Единственную взрослую женщину в этой комнате, по-видимому, жену таджика, облепило штук семь маленьких детей.

– Ебун трусы! – в сердцах воскликнул Артём, увидев эту картину. – Вы что, больше ничего не делаете после того как в Россию переезжаете, только плодитесь? Инкубаторы здесь развели!

– Нам собирать вещи и уходить? – тихим спокойным, даже скорее покорным голосом спросил у меня таджик.

– Правильно думаешь, хоть в какую-то сторону у обезьян башка работает, - не унимался Артём.

– Нет, куда вы пойдёте, на ночь то глядя? – обнадёжил я таджик, и права, куда бы вы пошли с более или менее обжитого места, с семью детьми на руках?

– В смысле нет? Хочешь сказать, мы будем с этими человекообразными животными, в одном помещении находится? Или что, предлагаешь идти, и другую квартиру искать?

– Нет, с чего ты это взял? – не понимал я Артёма. – В этой квартире не одна комната, они пусть остаются здесь, а мы в зале ляжем, и все буду довольны.

– Всё равно, что спать в одной будке с собаками, - сказал Артём и сплюнул на пол, причём раньше я за ним такой радикальности не замечал.

– Всё уже решено, - сказал я. – Мы же не звери, как ты говоришь.

– Это ты решил, и почему это ты здесь командуешь а? Думаешь, раз первым подумал идти в Красноярск, так значит самый главный? Можешь за других решать? Давай спросим, кто ещё хочет ночевать под одной крышей с этим зверьём а? Ну, давайте, кто не прочь остаться здесь?

Как ни странно, все за исключением Артёма поднял руку, тот же в свою очередь оглядел нашу команду, настроенную явно против него, и плюнув на пол перед многодетной таджикской стеной ушёл со словами:

– Да пошли вы, толерантные блин.

– Артём, постой, ты куда? – забеспокоился лучший друг Артёма, Джордж.

– Куда, куда, - поищу матрасы какие-нибудь, и одеяла, спать-то будет холодно.

Слава богу, конфликт разрешился мирно. Артём был явно не в восторге, однако сдержался, большинство было не на его сторону, да и всех нас, своих друзей, он по большей мере уважал и считался с нашим мнением. Однако насколько я понял, насчёт меня он теперь не лучшего мнения.

Мы отлично устроились в самом центре зала. Было достаточно тепло, ведь помимо ковра, лежащего непосредственно на полу, мы стащили из детской несколько матрасов, и уложили их поверх ковра. Так что было достаточно тепло, плюс тёплые одеяла сверху.

Решили долго с процессом сна не затягивать, поэтому в чём есть, все залезли под одеяло. Однако сон не шёл, хоть убей не шёл. Вроде и мыслей никаких в голову не лезло, кушать не хотелось, было достаточно тепло, даже наоборот, немного жарко, однако спать не хотелось, а на дворе уже стояла ночь и непроглядная тьма.

– Я один не сплю? – раздался в тишине голос Древаля.

– Нет, - ответили один за другим все мы.

– Сейчас мы немного водочки, чисто как снотворного, - сказал Артём. – Пол рюмочки, и сон сразу придёт.

– Ну если только по пол рюмочки, - сказал я, доставая из своего рюкзака припасённый запас алкоголя.

– Ах ты Рамчик, ах ты жук! – сказал Джордж. – А говорил ведь, что не пьёшь!

– Ну, так я не пью, - осадил я Джорджа, передавая бутылку Денчику.

– А почему, кстати, ты не пьёшь? Я понимаю кончено, алкоголь зло и всё такое, но по праздникам-то, или с пацанами, по-братски, немножко можно ведь, - сказал с улыбкой Джордж.

– Нет, не пью я, вообще, - сказал я, вытаскивая из рюкзака закуски, напиваться мы не собирались, но закусить, даже пол рюмки водки следовало.