Сэм даже не стал вызывать таящийся в крови огонь. Такой сброд этого не заслуживает. Он наспех проверил свои инструменты, вооружился двумя кинжалами и выскользнул в тень у самой стены.

Выскользнул — и, к своему несчастью, встретил первые лучи утреннего солнца и проницательный взгляд зеленых глаз Кайланы.

Он отпрянул от жгучего света, пытаясь не растерять решимость, но ему было трудно погрузить клинок в сердце обладательницы этих немыслимо зеленых глаз. Если бы у него в крови пылал огонь, он бы не стал колебаться, но Сэм не призвал огня…

Кайлана не знала причины обещания смерти, которое прочла в незнакомых серых глазах за маской из шелковой ткани, но не стала ее выяснять, а сразу приняла меры. Воля, способная остановить голодного хищника, взгляд, более древний чем сталь и города, проникли в мозг Сэма.

Для остальных прошло всего лишь мгновение, но для убийцы и друидки оно показалось вечностью. Кайлана была холодна и неподвижна, как горный ледник, а Сэм, дрожа от желания убивать, пытался справиться с мучительным светом, который становился все ярче.

Наконец он отступил, заставив себя сдержать нетерпение и казаться нормальным.

Еще не время… Подожди, подожди, пока не стемнеет… Пока они не заснут и глаза их не будут видеть…

Кинжалы вернулись в ножны, и Сэм натянул на глаза шарф, чтобы спрятать их от яркого солнца.

— Гм… Извините, — услышал он собственное бормотание. — Мне показалось, что это не вы.

— Вот как? — холодно проговорила Кайлана. — У меня возникло такое же ощущение. Ты надел талисман Валери, Сэм?

Сэм замер, застигнутый врасплох. Предательство! Убей их! Убей их немедленно!

— Талисман? Какой талисман? А, тот! Нет, конечно, я его не надевал! Не глупи. Пошли. Здесь нельзя оставаться.

Он быстро зашагал по дороге, и остальные, обменявшись недоуменными взглядами, двинулись за ним — только Черная Метка слегка задержался. Вытаскивая из земли меч, он проводил убийцу долгим взглядом и покачал головой. Кайлана знала, что Сэм солгал, но промолчала, дав себе зарок с этой минуты не терять бдительности.

Вдоль пыльной дороги колосились хлеба, хотя стояла поздняя осень. Отряд без происшествий добрался до побережья, где весьма любезный начальник порта охотно указал им судно, готовое отплыть в Натодик, расположенный по другую сторону Кранчского пролива.

— Приятная перемена, — заметил Арси.

Остальные с ним согласились. После утомительного путешествия, сопряженного с бегством, неплохо предоставить кому-то другому заботиться о твоем передвижении.

Глубокие синие воды Кранчского пролива, разделяющего Кварт и Натодик, поднимались и опускались в ритме, который имел мало общего с обычными приливами и отливами. Ходили слухи, что это дышит гигантское чудовище, спящее на дне пролива. Глупое суеверие, разумеется, — но это соображение не помешало капитану «Розовой лилии» в самом глубоком месте бросить в воду корзину со сладким хлебом, чтобы задобрить чудовище, если оно, паче чаяния, вздумает пробудиться. «Розовая лилия» была небольшим, но ладным двухмачтовым судном с фигурой водяного эльфа на форштевне. Ее капитан, Фауз, обычно не брал на борт пассажиров, но за крупную сумму согласился изменить этому правилу. Злодеи заняли пару кают под верхней палубой, а Робин решил, что ему удобнее устроиться в грузовом трюме. Имея четыре ноги, он без труда сохранял равновесие во время качки и целыми днями торчал на палубе, терзая свою арфу, которая из-за влажности то и дело расстраивалась. При этом он активно сочинял баллады — как для собственного удовольствия, так и для того, чтобы убедить злодеев в том, что его действительно интересуют их приключения. Злодеям, впрочем, было на него решительно наплевать. Они предпочитали попивать охлажденное в море вино и поигрывать в карты.

— Прямо не знаю… — говорил Арси Сэму, глядя на Черную Метку поверх своих карт, — вообще-то это смахивает на жульничество. Ну, как определишь, блефует он или нет? Лицо должно быть открыто… — Арси покосился на убийцу, по-прежнему закутанного в черный шарф. — Впрочем, и ты мало чем от него отличаешься.

— Не ной, Арси, — невнятно пробормотал Сэм сквозь складки шарфа и бросил в мисочку серебряный стеллин. — Играю.

— И я, — из-под капюшона ответила Валери, добавляя к ставкам золотую серьгу.

Что-то в ее облике показалось Сэму странным, но потом он сообразил, что исчез Чернец, который был неотъемлемой частью костюма колдуньи. Поискав ворона глазами, он обнаружил его за спиной у бариганца: Чернец с интересом смотрел Арси через плечо, и губы Сэма сложились в презрительную улыбку. Матросы с любопытством поглядывали на странных пассажиров, играющих в «ямы и тузы», прижимая карты стаканами с вином, чтобы их не унес ветер.

Сэм сделал попытку глотнуть вина, взялся рукой за шарф, потеребил его — и поставил стакан на место, даже не пригубив.

— Почему ты не снимаешь эту штуку, убийца? Ты ведь не собираешься работать на корабле? — поинтересовалась Валери, понаблюдав за его действиями.

Сэм чуть заметно вздрогнул и холодно ответил:

— Мне так больше нравится. Защищает глаза от солнца. Кайлана, которая не захотела осваивать правила новой игры и развлекалась тем, что считала дельфинов, обернулась:

— Знаешь, Сэм, подозреваю, что у тебя не в порядке глаза. Я еще вчера заметила. Может, конъюнктивит?

— Чепуха! — проворчал Сэм. — Я все прекрасно вижу.