Шрифт:
— Почему же ты сказал, что не напечатают?
— Газета — это однодневка. У нее телеграфный стиль, а у тебя живой рассказ! Это скорее для журнала. Образные описания природы, ярко вылеплены характеры людей... Да такого я никогда не встречал в вашей газете.
— Понимаешь, обо всем этом тысячу раз писали... Ну, мне и хотелось как-то
по-другому... — Сергей задумчиво посмотрел в окно. — Если это вправду хорошо, то
Голобобов напечатает. Он мужик справедливый, и у него есть вкус. Должен напечатать! Он не поверил, что я смогу... Я же видел его глаза... Скрепя сердце отпустил меня в командировку... Я должен был доказать ему!
— Только ему? — насмешливо взглянул на него Николай.
— Ну хорошо, ей... и себе!
— Все-таки женщина много значит в жизни человека,—сказал Николай. —Плохая опускает до своего уровня, разбазаривает в мужчине все, что дано ему от бога, умная — наоборот, будит в человеке такое, о чем он и сам не подозревал... Даже не догадывался, что он на подобное способен.
— Значит, признаешь, что жена у меня умная? — улыбнулся Сергей.
— Я никогда не говорил, что она дура, — ответил Николай.
— Я пока не жалею, что женился.
— Дай бог, чтобы я ошибся, — сказал Николай.
— Ну, была не была, —поднялся с табуретки Сергей — Повезу редактору.
— С тебя бутылка коньяка, —сказал Николай.
— Это за что же?
— Я ведь первый открыл в тебе талант журналиста, ..
— Ошибаешься,— усмехнулся Сергей.
— Значит, это ты написал репортаж с ГРЭС? — взглянул на нею Николай. —То, что это не она написала, я понял сразу, но то, что это твоя работа, догадался только сейчас...
— Ну, я поехал, — заторопился Сергей.
— Как она? Пишет? — не отставал Николай.— Я имею в виду письма...
— Мы с ней по телефону разговариваем, — неохотно ответил Сергей.
— Передавай привет от меня... по телефону!
— Ты знаешь, мне это дорого обходится, — сказал Сергей. — Скоро без штанов останусь.
Засунув рукопись и фотографии за пазуху, он надел плащ и вышел на крыльцо. Дождь шелестел по крыше. Курица по-прежнему пряталась под деревом. Она даже не пыталась убежать, когда Сергей осторожно взял ее ладонями за теплые бока и сунул в руки стоявшему на крыльце Николаю:
— Она сейчас яйцо снесет...
И расхохотался: очень уж смешно выглядел Бутрехин с доверчиво смотрящей на него хохлаткой.
— Это ведь не наша, — пробормотал Николай. Сергей со смехом вскочил на мотоцикл и, щурясь от хлестких капель, укатил, разбрызгивая мутные лужи.
Голобобов за своим огромным письменным столом дочитывал оттиск полосы. На широком диване негромка переговаривались члены редколлегии — дядя Костя, Лобанов, Султанов и замредактора Александр Арсентьевич Козодоев. Он больше месяца был уполномоченным по государственным хлебозаготовкам в Усвятском районе. Вернулся неделю назад. У Козодоева широкое добродушное с рябинками лицо, светлые волосы, зачесанные набок. Глаза голубые, умные. Он то и дело с интересом поглядывал на Сергея.
Сергей сидел напротив и со скучающим видом смотрел в окно. Извилистые струйки бежали по стеклу, во дворе блестели лужи. На зеленом заборе мокнул забытый кем-то старый ковер.
Редактор поставил на полосе красным карандашом свою размашистую подпись, нажал кнопку, и тотчас появилась курьерша тетя Глаша. Увидев ее, Сергей вспомнил Наташку, ее странную выходку, когда она убежденно заявила ему, что Лиля не любит его... Кстати, в тот же вечер на переговорной он чуть было не поверил несмышленой девчонке. Это когда Лнля сквозь зубы с ним разговаривала.
Тетя Глаша свернула полосу в трубку и быстро вышла из кабинета. Редактор поставил локти в сатиновых нарукавниках на стол, сплел свои толстые пальцы и уставился на Сергея. Глаза у Александра Федоровича цепкие, изучающие.
— Ты что же это, голубчик, нас тут за нос водишь? — сурово спросил он.
— За нос? — растерялся не ожидавший такого вопроса Сергей.
— Почему ты скрывал, что умеешь писать?
— Я и сам об этом недавно узнал... — улыбнулся Сергей. У него гора свалилась с плеч. Значит, все-таки он умеет писать...
— Опять ты мне морочишь голову! — вздохнул Голобобов. — Ты или не ты написал этот материал? — потыкал он толстым пальцем в стопку листов.
— Там ведь подпись поставлена, — сказал Сергей.
— Может быть, тебе кто-нибудь помог? — спросил Козодоев. — Ты, Сергей, говори нам правду.
— Не кто-нибудь, а жена, — усмехнулся Лобанов.— Сколько ты пробыл в командировке? Неделю? За это время вполне мог и в Москву смотаться...
— А мне сдается, не жена ему помогла, а он в свое время молодой жене здорово помог... Помните фотоочерк о ГРЭС? — сказал Голобобов. — Так ведь, Сергей?