Я могла только пожать плечами.

– Странно конечно то, что я скажу щас, - Даня стоял у окна спиной ко мне, но казалось, что смотрит в глаза.
– Ты вроде как пробуждаешься, мне так кажется сейчас. Я не хотел бы, чтобы моя судьба и действия как-то на тебя

влияли...

– Скажу честно, я, наверное, тебя отговаривать начну, - призналась я.
– Искренне не хочу, чтобы ты умирал... даже если я умру. Как-то так...

Даня покачал головой.

– Ну вот... Теперь и я не знаю что делать, – тихо проговорил он.
– Не хочу, чтобы я был причастен к твоей смерти, это же будет на моей совести. Хотя там конечно всё равно... но... кто его знает... пока я здесь... я так

не могу...

Я говорила ему, что не хочу его смерти. А он воспринимал это как мое неосознанное желание жить. Я подошла к Даниле и тоже уставилась в окно, за которым моросил мерзкий дождик.

– Данила, я тебя понимаю, что ничто уже не останавливает... что жизнь терпишь... поэтому не знаю, как остановить... – я чувствовала, как к горлу подступает липкий тошный страх, но осознанно не пыталась его победить. Кажется, я смаковала это ощущение. – Просто честно говорю, что не хочу, чтобы ты умирал, и все... а что делать - не знаю... Наверное, нет другого выхода... Значит, будем действовать по плану...

– Нет. Тебе надо пожить и ещё раз всё взвесить и пересмотреть. А потом уже решать, – твердо ответил Даня.

Кажется, я знала, что он скажет именно это.

– Ты говоришь мне нет, наверное, с таким же чувством, что и я

тебе... ну может быть, я чисто по-женски более эмоционально, - я нашла в себе силы улыбнуться, хоть он и не мог видеть этого. – Я все понимаю... но на тормоза уже, наверное, поздно жать... процесс пошел. Теперь как ты

представляешь, что я должна тебе сейчас сказать? Да живи или не живи, как хочешь... так? Или, может быть – о, круто, давай, делай уже это, отпишись с того света потом? Так?

– Нет. Ты не так поняла, - он тяжело вздохнул.
– Я не знаю, как ещё сказать, просто я хочу умереть.

– Знаю, что хочешь, - по щекам потекли слезы, такие же мерзкие, как и дождик.

Каким-то образом Даня увидел, что я плачу. И вопросительно уставился на меня. Я спаслась бегством от его прямого взгляда, и начала наливать кипяток в чашки.

– Не знаю, что и сделать, и сказать… - говорила я, пытаясь найти заварку, - а еще больно, очень. Никогда такого не было… и странно как-то все...

Наконец я бросила свои поиски и подошла вплотную к Дане, который по-прежнему стоял у окна и следил за моими передвижениями.
– Знаешь, что? Подожди. Меня. Мне нужно время.

Подобные диалоги продолжались весь вечер и почти всю ночь. Пока Даня не придумал способа их прекратить. Я помню, что мы пили, наверное, по восьмой кружке чая, у меня уже закончились слезы и слова, а у Данилы видимо терпение.

Эпизод пятый.

– Не выйдет у нас ничего… - обречено проговорил Даня и резко поднялся.

Я необъяснимо молчала. Больше всего мне хотелось кричать, убеждать, возможно, плакать, приводить аргументы, или просто уговаривать, но я почему-то молчала. И, уже чувствуя, какими будут его дальнейшие действия, наблюдала, как Даня тушит окурок в блюдце. Может быть, в этот момент он тоже ждал, что я начну его останавливать. Но я только молчала, пытаясь понять, почему он сорвался. Потом он вышел в прихожую, и я все так же молча вышла за ним. Он нашел свою куртку, одел ее, похлопал по карманам в поисках сигарет, вернулся за ними на кухню. Все это время я молча сверлила его глазами, а он равнодушно не смотрел в мою сторону. Я опомнилась только тогда, он звякнул ключами, пытаясь открыть дверь. Этот звон вывел меня из оцепенения, я подошла вплотную к Дане, оказавшись так близко, что чувствовала тепло его тела и тяжелое дыхание. Он замер, я чувствовала макушкой его взгляд, но сама боялась посмотреть ему в глаза.

– Я лучше пойду, - наконец проговорил он.

Вместо ответа я вцепилась в его руку, которая все еще держала ключи в замке.

– Что ты хочешь? – спросил Даня.

Я с трудом подняла голову, посмотрела в его глаза и подумала: «Чтобы ты остался».

Я могла бы рассказать о том, какой у него был тогда взгляд, о запахе сигарет, о тепле его рук, о моем страхе, о звуках, о мыслях. Могла бы передать его слова и мои ответы, написать о том, что захватило каждую клеточку тела и молекулу души. Но мне все равно не хватило бы слов, поэтому я не стану тратить на это силы. Достаточно будет только сказать, что Даня остался. Те, кому мало этих слов, допишут свои. Те, кто уже все понял, в словах не нуждается.