Митяй испуганно посмотрел на меня и прикусил губу.

— Извини, я иногда такую чушь несу! — Он вжался в диван и начал подгорать от стыда, как бледный парень от солнечных лучей. — Прости, я че-то не подумал…

Отчего-то мне стало его жалко. И одновременно мне стало и очень смешно. Смешно ото всех этих Митяиных рассказов и хомяков. Что с него, дурака, возьмешь?

— Эх, Митяй-Митяй! — Я хлопнула его по плечу. — Пойду-ка я, пожалуй, пока ты еще чего не ляпнул. А за хомяков ты меня тоже прости, они у тебя классные!

— Спасибо…

— Сколько их у тебя, кстати? — спросила я, поднявшись с дивана. Мне не было действительно интересно, просто захотелось что-нибудь спросить, типа чтобы разрядить обстановку.

— Одиннадцать.

— Ни хрена себя, Митяй! Да ты, блин, настоящий хомячиный маньяк! — Я засмеялась.

— Это еще фигня! — Митяй тоже начал смеяться. Обстановка была разряжена. — Однажды их у меня было двадцать!

— Двадцать? Да ладно? — Я продолжала ржать, переводя взгляд с клетки на Митяя и обратно. — Как это ты столько развел?

— Сами… развелись! — Он заржал во весь голос. — Не уследил…

Вот так я и познакомилась с Митяем, великим повелителем хомяков и храбрым охотником на вампиров.

Глава VII.

Я поставила чашку на столик рядом с вонючей клеткой и решила сваливать. Было около пяти вечера, когда я собрала свое добро, нехотя оторвала мобильник от розетки и попрощалась с Митяем. Я попросила меня не провожать, посоветовав ему остаться следить за хомяками, чтобы они снова не развелись до могучей хомячиной армии.

В общем, я покинула поселок и начала восхождение на холм в гордом одиночестве. К слову, восхождение это далось мне совсем не легко, потому что солнцу, кажется, было глубоко пофиг на приближающиеся сумерки, и жарило оно все еще довольно жестоко. Под его горячими лучами мысли в моей голове быстро слиплись в один большой ком, как и Фиглин шоколад в рюкзаке. Я думала обо всем сразу: о Митяиных рассказах о дачном вампире и о двадцати его хомяках, о замке для чердака, который я так и не достала, и о халявном вай-фае, которым так и не воспользовалась.

С такими вот дымящимися мозгами я кое-как добралась до дома. Ото всей этой жары мне жутко захотелось спать, поэтому я сразу направилась в свою комнату, успев по пути посраться с мамой по поводу своего долгого отсутствия и расплатиться с Фиглей растекшимся «Кит-Катом» со вскипевшей колой. Когда же я наконец-таки дотащилась до своей скрипучей кровати, то сразу провалилась в сон.

Даже не знаю, сколько я проспала, но когда проснулась, на улице уже было очень темно. Все моя семейка давно храпела по своим комнатам, поэтому я решила, что пришло самое время проведать бледного парня на чердаке, а заодно и вывести его на чистую воду. Я встала с кровати и, на всякий случай прихватив с собой мобильник, на цыпочках поднялась наверх. Как и прошлой ночью я застала этого типа сидящим на подоконнике и смотрящим на небо.

— А вот и ты, — сказал он так, как будто весь день меня ждал, а не играл спящую красавицу. — Подойди сюда, посмотри, какая сегодня чудесная звездная ночь!

— Эээ, чего? — Я аккуратно подошла к окну. Непредсказуемость поведения этого парня меня уже реально начала напрягать. — Ты что, на солнце перегрелся? То ты, блин, просишь врезать тебе кочергой, то дрыхнешь, как убитый… А теперь предлагаешь посмотреть на какую-то звезданутую ночь?

— А почему бы и нет? — Он пожал плечами. — Ночь ведь и правда прекрасная.

— Слушай, чувак, думаю, нам пора серьезно поговорить о том, кто ты такой, откуда взялся на этом чердаке и вообще обо всей этой фигне, что с тобой творится.

— Ладно, давай говорить, — равнодушно сказал он и полез на крышу.

— Эй, ты куда?

— Держись. — Он протянул мне руку. — Если хочешь говорить, то давай говорить под звездным небом.

Под звездным небом, блин, ему припекло говорить! Ну о’кей, под небом, так под небом. Я взяла бледного парня за руку и он мгновенно подтянул меня за собой на крышу. Впрочем, я почти сразу же об этом пожалела. От высоты и внезапно ударившего в лицо ветра у меня чуть не закружилась голова, и я еле сдержалась, чтобы не закричать.

— Аккуратно, не поскользнись.

Твою ж мать! С зажмуренными от страха глазами я сильнее вцепилась в его руку и, медленно сползая по старой черепице, кое-как легла на спину. Бледный парень ловко расположился рядом.

— Открой глаза, — шепнул он.

— Уффф… Нет уж, спасибо.

— Давай же!

— Мне и так хорошо.

— Жаль, — сказал он, — ведь если ты не откроешь глаза, то так и не увидишь, какая это прекрасная ночь.

— Слушай, хорош мне мозги пудрить… — дрожащим голосом начала я.— Может, скажешь наконец, кто ты такой?