– Ладно. Заболталась я тут с вами, а меня уже наверное в соцсетях обыскались. Езжайте на свое кладбище, а мне пора свое будущее обустраивать. Скорее всего Слава уже сто сообщений прислал, а Тимур лайков наклепал немерено. Точно, я ведь фотки новые только загрузила! Инстаграмчик мооой, я уже бегууу!

Девочка почти исчезла, когда я прокричала свое никому не нужное - «До свидания», а ответа так и не услышала. Схватив своего «Рыжика» в охапку, я тоже удалилась от дома к машине.

ГЛАВА 17

– Да, милого ребенка нам Господь послал, - присаживаясь на переднее сиденье шутливо проговорила Василина Степановна. – Ох и Скарлетт! Ох и оторва! Избалована до невозможности. Обута, одета, сыта, и так не благодарна. Дай Бог чтоб ей никогда в жизни не стало известно, что значит настоящая нищета. А еще, дай Бог узнать, что значит любить по-настоящему, а не за что-то и стать все же хорошим человеком не смотря на миллион соблазнов в этом мире.

Взглянув в этот миг на Василину Степановну, от меня не укрылись покрасневшие глаза и легкая припухлость под ними.

– А я вот к землице, на которой Юрочку своего нашла, прикоснулась и так мне тепло стало. Так бешено сердце застучало, будто вот-вот услышу то самое «битте». Внутри все запылало, как в юности, а снаружи стало холодно до невозможности, словно я оказалась вновь в том самом феврале… Знаете, Наденька, сарай ведь родители Скарлетт на том же месте отстроили, где я Юру выхаживала. Даже слышала издаваемые свиньями звуки именно с той стороны, где Юрка прятался несколько недель. До сих пор в ушах звенит его невыносимый акцент, а перед глазами печальный, но такой добрый силуэт молодого немецкого солдата. А еще… еще я вспомнила, даже почувствовала, как губы Юргена впервые прикасаются к моим… Знаю, это звучит нелепо, но я и вправду это почувствовал. Даже, не поверите, возбудилась немножко, что ли. Прекрасные, прекрасные ощущения… Хоть и защемило в груди.

Я изредка проглядывала на раскрасневшуюся, видимо от того самого «возбуждения», старушку, боясь не случился бы с ней очередной приступ паники от нахлынувшего, и не заметила, как деревня закончилась.

– Все, Наденька, мы на месте.

Я автоматически нажала на тормоз и уставилась в открывшийся пейзаж. Все вокруг было зелено-черно-белым от множества берез. Деревья ритмично пошатывались от порывов легонького ветерка, а доносящиеся издалека трели кукушек, оживляли то место, где жители села «Гарбузин» обретали вечный покой.

– Надо же, а ведь раньше здесь не было этих огромных деревьев. Когда я была совсем крошкой, здесь был пустырь, почему люди и воспользовались им с такой целью. А когда началась война, то, что насадили заботливые односельчане, желая как-то облагородить это место, было сожжено практически дотла. Могилки вырастали уже не в зарождающейся роще, а в изуродованной снарядами земле. Видно, кто-то не покинул надежду создать некий рай, для тех, кого уже нет рядом. Все так красиво. Огорожено. Ухожено. Только вот больно много новых бугорков. Смогу ли отыскать нужный?

– Вас приведет само сердце.

– Может и так.

Василина Степановна сделала несколько шагов в сторону кованной величественной кладбищенской ограды, обрамленной десятками берез, а я продолжала стоять у автомобиля. Это ведь ее личное, я вряд ли имею право присутствовать в такой момент рядом. Все, что от меня зависело, я уже выполнила.

– Наденька, а вы чего это в стороне? Идемте со мной, прошу. – Словно прочтя мои мысли, обернулась старушка. – Мне от вас нечего скрывать, я перед вами, как перед батюшкой исповедалась, так что идемте. А то вдруг старческие ноги подведут, или голова откажет, или сердце, буду валяться на холодной земле, а вы будете думать, что я никак наговориться не могу. – Попыталась пошутить моя подопечная.

– Вы мне перестаньте ерунду разную говорить. Нужно, значит пойду. Просто я подумала, что вам захочется уединиться в такой момент…

– Милая моя Надежда Мироновна, я уж больше года все уединяюсь да уединяюсь. Куда уж дальше? Да и когда окажусь под одним из подобных холмов из землицы, тоже ведь не с товарищем буду, а одна-одинешенька. Так что позвольте насладиться вашим обществом, пока не пришло мое время.

Я послушно шагнула на встречу Василине Степановне, а из «жука» послышалось пронзительное «мяу».

– Нет, Рыжик, тебе там точно нечего делать.

И снова:

– Мяууу.

– Не скучай. Мы скоро.

Минуя десятки неизвестных могил, мы забрались практически в самый конец, некогда «начало», не маленького кладбища. С детства испытывая не приязнь к подобным местам, я молча терпела дискомфорт в душе и старательно смотрела лишь себе под ноги, а не по сторонам. Желания лицезреть портреты незнакомых людей на различнейших крестах и памятниках, совершенно не было, и только когда Василина Степановна склонилась над одним из чуть заметных бугорков, я оглянулась по сторонам.