– Когда Альглодиэль подписывал договор, он учел все, – с непоколебимой верой в своего предка заявил Аглаэль.

– Что ж, – я почесала нос, – пожалуй, это можно принять в качестве рабочей версии. Будь иначе, люди уже начали бы качать права, онито от любых войн куда быстрее оправляются, потому как живучие, сволочи, и скорость воспроизводства значительно выше.

Эльфы мрачно закивали, я затронула больное место их расы.

– Значит, поставим вопрос подругому! – провозгласила я торжественно. – Думайте, мудрейшие, что за прошедшие века изменилось, утратив соответствие пусть не с духом, а с буквой договора, – заметив, как открываются рты для возражений, я почти приказала, воспользовавшись статусом спасительницы нации и друга народа: – Важна любая мелочь! Пройдитесь еще раз по тексту глазами, ищите!

Советники и князь переглянулись и последовали моему совету, начав штудировать документ по новой в соответствии с четко поставленной задачей. Мы им не мешали, даже Фаль не хвастался, не зудел и не лез под руки, проникся важностью момента, а может, просто утомился за день и начал подремывать, доверчиво зарывшись в густой ворс ковра у моей ноги.

– Я не вижу ничего, разве что… но ведь это… – сдвинув тонкие брови, вполголоса прокомментировал свои усилия князь через семь минут.

– Говори! – почуяв важное, оживилась я и подалась вперед.

– Это почти формальный пункт, где перечисляются титулы и регалии персон, заключающих мир от имени государств. Среди знаков, подтверждающих полномочия эльфийского князя, названа Цветная радуга… – Тут Аглаэль заткнулся, сам сообразил, что сказал.

– Цветная радуга… радуга цветов, – вслух перевернул сочетание слов туда и обратно Лакс.

– И что? – поторопила я красавчикаэльфа, выпустившего бумагу из пальцев. Лист мягко спланировал на ковер и поспешил свернуться в трубочку.

– Цветная радуга – нагрудная цепь, реликвия княжеского рода. Она была утеряна после смерти Альглодиэля. Мастера изготовили прекрасную замену, не отличающуюся внешне от утраченного украшения, – вступил в разговор молчальник.

– А люди знают о том, что настоящая цепь пропала? – иезуитски осведомилась я, отбив торжественную дробь по ладони.

– Возможно, – признали эльфы.

– Вот вам и повод объявить невозможным перезаключение договора и настоять на его новой редакции, выгодной людям. Может, земельки еще у вас оттяпать хотят, или послаблений в торговле добиваются, или чего другого. А чтобы вы сильно не кочевряжились, вполне могут пригрозить какойнибудь гадостью, – довольно резюмировала я. – И не придерешься, все будет законно, договорто заключался с прежней правящей фамилией. Никакой суд не подкопается, если в этих землях вообще судопроизводство имеет место быть.

– И что нам делать? – беспомощно спросил князь.

Я почесала лоб, как умная, и вздохнула:

– Да почем я знаю. Давайте на вашу поддельную реликвию гляну, может, на нее какието чары наложить можно, чтобы она казалась старой, настоящей…

Аглаэль без лишних разговоров встал, прошелся к задней стенке комнаты, достал из массивного деревянного ларца искусной резьбы цепь и вынес ее нам.

Я моргнула, Лакс подавился воздухом, Фаль перестал сонно моргать и растаращил изумрудные зенки во всю ширь. Вот так сюрприз!

– Нет, никаких заклинаний налагать не буду, – широко улыбнулась я, потирая ладошки.

– Почему, магева Оса? – приуныл разочарованный князь.

– Поскольку предвижу иной, менее затратный и куда более простой выход. Скоро поймете. Лакс, не сбегаешь за нашими вещичками? – Я подмигнула вору, тот ухмыльнулся:

– С удовольствием, – и слинял из шатра.

Вернулся так быстро, точно на ветре летал, и притащил один из мешков нашей поклажи. Торжественно сложил ношу к моим ногам с элегантным поклоном, и где только выучился, или это у потомков эльфов врожденный дар?

Я развязала ремешки, вытащила одну из рубашек Лакса, неторопливо, растягивая минуту ожидания, развернула ее и протянула Аглаэлю точную копию драгоценной цепи, которую он все еще держал в руках и машинально перебирал пальцами, успокаивая нервы.

– Вот эта вещица, полагаю, вам подойдет больше любой подделки, – небрежно промолвила и, поскольку эльф все еще мешкал, нетерпеливо тряхнула цепью, как всегда делала, подзывая разыгравшуюся собаку к ошейнику:

– Бери, бери, пока дают, не стесняйся!

– Цветная радуга?! – выдохнул князь, благоговейно принимая реликвию обеими руками и прижимая к себе, словно украденное из колыбельки в младенчестве и возвращенное чудесным образом дорогое дитя.

– Да, это она, – уверенно подтвердили восхищенные советники, вероятно, имевшие честь лицезреть оригинал до его упокоения в земных недрах.

– Но… откуда… как… Как такое чудо оказалось подвластно тебе, магева, если ты не воплощение Ксантии? – вновь начал подозревать меня в божественном происхождении эльф. Один из советников тем временем очень уважительно, но твердо забрал у своего начальника цепь и торжественно возложил ее князю на грудь. Эта великолепная безделушка пристроилась там так уютно, точно именно для этого была предназначена. Впрочем, ведь на самом деле была.