– Прекрати давить!!
– почти что взвизгнул Кеша.
– Ты ничего не понимаешь!! Ты д о л ж е н уйти!! Для твоей же безопасности!!

Последнее предупреждение стилист добавил зря: забылся видимо. Колян не просто озверел, а зверски разобиделся. Встал в наполеоновскую позу, скрестив поверх пуза могучие татуированные руки, и гордо выдал:

– Еще одно слово. И я тебя в аквариуме притоплю.
– Повернулся к ветреной медсестричке, дал команду: - Раечка, бери девушку и на кухню. Мужики проголодались. Пиво в холодильнике. Сейчас состоится разговор не для детских ушек, шлепайте отсюда.

Завьялов мысленно закатил глаза к потолку. Чего-то подобного он, в принципе, и ожидал. С Коляном н у ж н о посидеть. Поговорить. На этот случай был заготовлен иезуитски хитрый финт - ответная обида, выход на авансцену рассудочного дядюшки из Конотопа.

Приветливо улыбающаяся Раечка подхватила Зою под руку - пойдемте, пойдемте, пускай мужчины поговорят, - увлекла ее к холодильнику с застоявшимся пивом и скудными (консервированными) закусками, сухариками, чипсами. Капустин воспроизвел лицом выражение "ненавижу ссориться по пустякам", проговорил заранее условленную фразу:

– Не буду обижать тебя, Колян... Тебе все Михаил Борисович скажет, иначе подеремся.

Конотопский Михаил Борисович выбрался из угла за вешалкой и, практически не глядя на надутого, набычившегося Косолапова, двинулся к гостиной, украшенной огромным аквариумом с экзотическими зубастыми рыбинами.

Сел в глубокое кожаное кресло цвета и фактуры мягкого океанического песка. Ногу на ногу закинул, спокойно поглядел, как недовольно сопящий Коля усаживается напротив на диван и смотрит исподлобья, кулаки пудовые оглаживает.

Некоторое время два приятеля глядели друг на друга. Генерал Потапов упрятался в глубь личной сущности, позволив выступить вперед Завянь. Иннокентий на цыпочках двинулся к удобствам. Его жена и так куда-то исчезла...

Друзья глядели в упор. Как будто искали бреши и лазейки в обороне. Как будто принюхиваясь, наподобие двух волкодавов перед дракой.

Первым не выдержал Косолапов. Его брови дрогнули, приподнялись... Удивленное выражение на секунду промелькнуло на лице. Николай улавливал, но не мог понять - что в этот мужике его привлекает?! что кажется знакомым? близким. Родным насквозь, до самой печени!

– А Райка меня в тот вечер сама в "Ладье" нашла, - выдал Косолапов неожиданно. Словно конотопский дядюшка мог что-то знать о ветреной больничной медсестричке и проигранной лав-стори!

Смущенно поскреб заросший подбородок, хмыкнул.

Борис удивленно вытянул губы. Ах вот оно что. Рая..., черноволосая девушка на крыльце, та самая, что сообщила "Борису Михайловичу" в какую сторону прошли к стоянке Зоя и ее охранник?.. Завьялову тогда брюнетка показалась смутно знакомой, но сосредотачиваться было некогда - лицо почему-то никак не монтировалось непосредственно с "Ладьей"...

Неожиданно из самого нутра выступил носитель Константинович с вопросом:

– Коля, - прищурился на Косолапова, - а ты назначал Раисе свидание в "Золотой Ладье"?

Влюбленный байкер не сразу воткнулся в суть возникшего интереса, слегка оторопел, потом пожал плечами:

– Не помню... Да какая разница! Тут главное - она меня с а м а нашла! Прикинь, Борисыч, я ее пять дней штурмовал, как Измаил...

Влюбленный Коля продолжал, скажем прямо - хвастать; в общей генеральской голове разыгрывался форменный кошмар! Лев Константинович на фантастической скорости задействовал совсем не одряхлевшие аналитические возможности мозговых извилин!

"Боря, это - ОН!!!
– вопил контрразведчик.
– Это он, я его вычислил!! Гляди, где Кешка и Жюли, у нас атас - циклоп нашелся!!"

Тело старого разведчика уже неловко, коряво выползало из низкого мягкого кресла, Потапов материл все мебельные новомодности, хватался за проваливающиеся подлокотники...

"Лев Константиныч!! Ты уверен?!" - орал внутри Завьялов.

"Включи мозги! Раиса из той же больницы, где нас меняли-перепутывали! Она каким-то образом узнала, где будет Косолапов вечером! Она - из будущего!!"

Внутренний диалог и поднимание из кресла заняли не более пяти секунд. Лев Константинович наконец-то встал прямо, сделал шаг в сторону кухни, где девчушки якобы пиво пили и сухарики грызли...

На едва обозначенном пороге гостиной, под арочным сводом, показался бледный до зелени Капустин. Глаза стилиста выпучились до невероятности, серо-фиолетовые губы прошептали:

– Борис Михайлович, Лев Константинович... Платон нашелся.

– Он в Рае?
– быстро, тихо и без внешней паники уточнил Потапов.