Рядом с Саньком послышалось шуршание: волк подволакивал к людям небольшой рюкзак, которого Лукин прежде не заметил. Санек попытался высвободить одну руку так, чтобы не позволить чужаку упасть на землю, потянулся к рюкзаку...

Но волк уже зубами расстегивал клапан на наружном кармане. Ошарашенному пареньку оставалось только наблюдать, как умная зверюга вытаскивает из кармашка тяжеленькую флягу и подносит ее под самую руку нечаянного помощника.

... Вода вначале проливалась мимо рта Арсения. Санек пытался впихнуть горлышко между стиснутых зубов; как только первые капли проникли в рот, незнакомец дернулся, очнулся и начал жадно всасывать влагу.

Напившись, попытался сесть самостоятельно.

Все это время из телефона неслись отчаянные выкрики "Алло, вы почему не отвечаете?! Алло! Алло! Арсений! Александр!".

– Мы тут!
– проорал Санек.
– Ваш Арсений в себя пришел!

– Дайте ему трубку!

Лукин схватил телефон, не пытаясь всунуть его в руку чужака, сам поднес к уху, но Арсений, чуть пошевелив губами, смог выдавить лишь хриплое мычание, и Санек ответил женщине:

– Это я, Арсений все еще не может разговаривать!

– Вы можете сказать, где находитесь?! Лаура, волчица - с вами?!

– Да. Мы и волчица на тропинке между Сельцом и Кудоимовым!

Голос в трубке чуть отдалился, женщина отдала кому-то приказ найти обозначенные поселения. Вероятно, по навигатору.

– К вам можно подъехать на машине?
– деловито и обеспокоенно поинтересовалась собеседница.

– Нет, - оглядываясь на кривоватую пешеходную тропинку, ответил Санек.
– Но я постараюсь довести Арсения до опушки, там дорога до села, она поворачивает в объезд, а я напрямки шел...

– Короче! Где вы будете нас ждать? Мы будем через полтора часа.

Короткая северная ночь начала лета давно закончилась. Санек вел чужака по тропинке через светлеющий лес. Сзади волчица тащила в зубах рюкзак. Лукин уже воспринимал происшествие начавшееся с полноценной жути, как редкую удачу: "Расскажу пацанам, обзавидуются на фиг!" Ни каждому охотнику доводилось (на самом деле) спасать в тайге человека. Рассказывали-то о подобном героизме многие, но не всем верили. А вот Саньку - свезло. Не только выручить занедужившего чужака, но еще и встретиться с волчицей, понимающей для чего служат спутниковые телефоны! Способной привести к хозяину подмогу.

"Может, не до опушки, а до деревни их довести?
– косясь на бледного верзилу, при свете оказавшегося не мужиком, а почти ровесником, размышлял Санек.
– А лучше до самого дома... Ведь расскажу, что встретил умную зверюгу - в жизни не поверят, объявят болтуном!.. А так - волчица, парень полуобморочный, все верно, все по правде..."

Выведя парня на опушку, Санек остановился, придержал того немного:

– Слушай, Арсений, а чего нам тут седеть, задницы морозить, а? Айда ко мне! Согреешься, чайку попьешь... мы твоим перезвоним, скажет, что пошли ко мне...

Арсений немного отстранился. Поглядел на лукавившего спасителя сверху вниз - макушка Санька едва достигала носа высокорослого плечистого чужака - прищурился, подумал. И сел на траву возле тропинки, скрестив по-турецки ноги.

– Нет, Саша. Не дойду. Дай отдохнуть. Отдышаться.

Санек присел на корточки перед Арсением, глянул на понурое лицо спасенного чужака. "Бледный. Вправду не дойдет". Волчица Лаура подтащила к хозяину рюкзак и выпустив его из зубов, села рядом, повернув чуткую морду к деревне, виднеющейся через поле.

– А хочешь, я своим пацанам позвоню и они за нами на мотоцикле приедут?!
– не отказываясь от мысли засветиться перед друганами с волчицей и спасенным парнем, предложил Санек.
– Они тут - мухой, быстро!

Арсений поднял к Лукину лицо. Пристально на него поглядел и вздохнул. Как будто собирался сделать некую тяжелую работу, что явно не по силам.

По совести сказать, в тот момент Санек думал о том, что не плохо было бы сфотографироваться на мобильник с волком! Если уж не повезет познакомить парня с односельчанами, так хотя бы фотка в доказательство останется!

Но взгляд Арсения словно бы отдал приказ языку Санька заморозится и омертветь.

Так и не высказав просьбы, Лукин загипнотизировано глядел в глаза спасенного. С серых радужках Арсения разрастались черные горошины зрачков. Голова Санька закружилась, поплыла...

В какой-то момент чужак скривился, наморщил лицо, словно испытывал непереносимую головную боль, и Лукин очнулся. Оторвал взгляд от нереально огромных черных горошин и перевел его на волчицу.