– Это же просто великолепно!
– просиял Джеймс.
– У нас вы легко найдете работу! На рудниках СТА, "Браун-Андерспейс" или даже заводах "Винил-Стирлинг"...

– Вы забыли отметить, что бОльшая часть должностей на этих замечательных предприятиях закрыта для иностранцев, - грустно вздохнула она.

– Да, конечно...
– промямлил Хеллборн.
– Вопросы безопасности... А зачем вам эта головная боль?! Попробуйте тот же "Антарес-Комбайн", пищевая промышленность. Уважаемая работа, никаких солдафонов над душой, и зарплаты у них высокие.

– Никаких солдафонов?
– прыснула она.
– Это вы так о своих коллегах-военных?

– Самокритичность - мое второе имя, - скромно признался Джеймс.
– Значит, ровно в девять, мисс Вульф?

Наивный альбионец рассчитывал, что в ответ прозвучит стандартное "называйте меня просто Вирджиния". Но обладательница многочисленных достоинств не спешила вступать в ряды "сестер по оружию".

– Ровно в девять, мистер Хеллборн.

* * * * *

Хеллборн подъехал к воротам посольства в девять ноль шесть. И не угадал. Вирджиния уже сидела на ступеньках.

– Оформление бумаг заняло немного больше времени, чем я рассчитывал, - извинился он.
– Но мы легко компенсируем эти минуты.

– Ничего страшного, - улыбнулась она.

От вечернего платья не осталось и следа. Мисс Вульф была облачена в джинсовый костюм, меховую куртку и высокие горные ботинки. Хеллборн одобрительно кивнул.

– Похоже, вы опытная путешественница.

– Облазила все шотландские горы на каникулах. И несколько валлийских холмов, - похвасталась Вирджиния.
– Куда мне положить рюкзак?

– Бросайте на заднее сиденье, - неуверенно сказал лейтенант.
– Только мы ведь еще сегодня вернемся...

– Да он совсем пустой! Фотоаппарат, запасная куртка, термос, бутерброды...
– поведала мисс Вульф.

– Бутерброды - это лишнее. Неужели бы я оставил вас голодной?! Хотя...
– задумался альбионец.

– Без обид, мистер Хеллборн - я не избалована, но иногда меня пугает ассортимент придорожных кафе... или что вы там захватили с собой.

– Стандартный армейский паек, - уныло кивнул Джеймс, и тяжелый "лендровер" плавно тронулся с места.

– Мы будем на месте примерно через час, - объявил он, сворачивая на соседнюю улицу.
– Можно было и быстрее, но...

– ...неприятности с законом нам ни к чему, - догадалась мисс Вульф.

– Как вам нравится наша столица?
– спросил Хеллборн, поскольку не успел придумать ничего лучшего.

Вирджиния ответила не сразу. Бросила короткий взягляд налево, потом длинный - направо. Встречных и обгоняющих машин было совсем немного, если сравнивать с европейскими городами, но даже будь это не так, пробки Фрэнсисбергу не грозили еще много лет. По главному проспекту машины могли двигаться чуть ли не в шесть рядов. То есть в двенадцать, если считать оба направления. Движение в Альбионе было правосторонним, поэтому доминировали экипажи американских и континентальных марок. Людей на улицах было также немного, альбионцы серьезно относились к рабочему дню. Но, разумеется, люди и машины не были самыми интересными деталями наблюдаемого ландшафта.

– Просто другая планета, - очень удачно ответила она и обеспечила этому разговору блестящее будущее.
– Ни в одной из наших колоний я такого не видела. Где бы не появлялись англичане, они старались принести с собой хоть немного родной архитектуры. Но здесь?...

– Ни в одной стране мира англичанам не доставалось такое множество пустых и благоустроенных домов, - заметил Джеймс.
– И уже второе и третье поколение альбионцев не признавали другой архитектуры. Кроме всего прочего, она отлично подходит для нашего климата. Конечно, время от времени в Альбион прибывал новый губернатор с замашками великого строителя... Пока очередного из них не сбросили в Горячее озеро.

– Да здравствует Революция!
– подхватила Вирджиния, и когда Хеллборн удивленно покосился на нее, напомнила: - Я ведь еще и американка.

– И какую из своих революций американцы сегодня считают самой успешной?
– осторожно поинтересовался Джеймс.

– Все до одной. И пусть ни одна из них не дала полной независимости, но каждая прибавляла прав и свобод. Каждая нация гордится своими победами, - мисс Вульф пожала плечами.

"Через несколько дней у нас появится великое множество причин для гордости", - подумал Хеллборн и незаметно вздохнул.