План мне не понравился, хотя выглядел тактически грамотным. Но он не понравился мне тем, что Махоуни решил взять на себя самое опасное задание и как легко он об этом говорил. Что-то здесь явно было не так…

— Какие силы у нас и у «стражей»? — решил уточнить я самое главное.

Какая мне разница в сколько колонн мы построимся и с какого фланга будем заходить? Меня интересуют конкретные данные, потому как без них воевать — всё равно, что прыгать в воду под мостом. Никогда не узнаешь что именно прячется под водой, пока не долбанёшься головой об бревно или не пропорешь ногу арматуриной…

— В нашем отряде будет полсотни человек, — ответил Махоуни. — Лёгкое стрелковое вооружение, немного гранатомётов, дюжина «техничек». Ещё кое-что по мелочи. Отряды остальных агентов — в общей сложности где-то сотня человек. Против нас будет примерно батальон — до четырёх сотен человек, хорошо вооружённых и экипированных, какое-то количество бронетехники… Не могу сказать точно, сколько у «стражей» осталось бронемашин на ходу. Ориентировочно — пара танков и десятка два лёгких бронемашин, плюс артиллерия. Насчёт вертолётов — не знаю, горючего для «вертушек» у них осталось очень немного, и они его экономят.

Первым моим желанием было расхохотаться от услышанного. Вторым — выругаться как можно сильнее и всё-таки реализовать план о эвакуации невменяемого Махоуни в мешке.

— То есть нам предлагается вступить в бой с до зубов вооружённым армейским батальоном? — как можно спокойнее осведомился я.

— Ты не понимаешь нашей тактики, сынок, — хмыкнул агент. — Мы не воюем — мы пускаем кровь и бежим. Это диверсионная операция, полномасштабного боя не будет.

— Ещё вопросы?

— Да, последний. Если что — где мне найти ваш кейс, сэр?

— Если что — моё выживание и успех нашей миссии в твоих интересах, сынок, — ухмыльнулся Махоуни. — Мой кейс находится там же, где и золотой запас Кувейта — на базе «штормовых стражей» в небоскрёбе «Тысячи и одной ночи».

— Что с боеприпасами? — поинтересовался я.

— Терроры отсыпали нам достаточно, — скривился Дойл, укладывая пулемётную ленту в ранец. — Алекс, ты уверен, что знаешь, что…

— Нет. Но у нас нет другого выхода.

— Эй, наёмник! — крикнул мне стоящий вместе с несколькими боевиками Махоуни. — Подойди, есть разговор!

Я зашагал к агенту и на полдороге столкнулся с Мовлади. Точнее, мы почти разминулись, но боевик специально задел меня плечом и вцепился рукой мне в разгрузку.

— Ты мне не нравиться, американец, — тихо, но с угрозой произнёс террорист.

— Ты мне тоже, — в тон ему ответил я, вырывая куртку из хватки бородача.

— Берегись, — боевик отпустил меня. — Если ты сделать что-то глупо — сильно пожалеть.

— Когда-нибудь я… — я вытянул указательный палец в сторону террориста, дёрнул им, а затем сдул воображаемый дымок. — …тебя. Помни это.

Это не было пустым бахвальством. Я просто уведомлял эту мразь о своих намерениях. Не угрожал, а именно уведомлял.

С чего такая ненависть? Ну… Как бы, у меня старые счёты с такими, как он.

— Наёмник! Сержант!..

— Сэр? — я подошёл к агенту.

— Рация есть? Настрой на… Какая там частота?.. — Махоуни поинтересовался у стоящего рядом боевика с рацией за плечами.

Я настроился на нужную волну, и до меня донёсся уже знакомый голос придурка Хьюза:

— …имя, звание и подразделение.

— Рикс, — послышался чей-то хриплый голос. — Дэвид Рикс, специальный агент Цен… траль… ЦРУ.

— Чем вы занимались в Кувейте последние два месяца?

— Я… я занимался сбором… информации…

— Какого рода информации? — вежливо поинтересовался Хьюз.

— Я… это… нет… я не сделал ничего…

— Какого рода… Хотя, что вы мне тут лечите, мистер Рикс? Мы и так всё про вас знаем. Вы — один из полевых командиров мятежников. Я бы даже сказал — ересиарх, выступающий против светлых идеалов нашей демократической диктатуры насилия! Так что вопросы мы вам задавать не будем… Всё равно вы скоро расскажете всё сами. Джонни, запускай нашу музыкальную машину.

На заднем фоне завизжало что-то напоминающее бор-машину, а затем послышались истошные вопли.